Сердцецветы для охотницы

Руслана ахнула, закрыла лицо руками, а потом вдруг ощутила, что кто-то защитил ее от ветра. То Зоран встал перед ней, закрывая от порывов.

На сердце потеплело, но трепет тут же сменился разъедающей тоской.

Едва ветер стих, над поляной вновь разлились радостные голоса. Земля, покрытая зеленой травой, нарядилась белыми цветами, и тут и там между ними развернулись тарелки-листики с разными яствами. Рубиновые ягоды, румяные яблоки и невиданные Русланой ранее фрукты. В животе заурчало, но охотница не осмелилась и шагу к «столу» сделать.

– Похоже на дары, которые люди при входе в лес оставляют, – Зоран смотрел на широкий лист с пирогами, вокруг которого уже пищали мелкие голодные духи, похожие на крупных бабочек.

Руслана кивнула, а сама попятилась, давая дорогу нечеловеческим красавицам – вужалкам. Она никогда не видела дочерей Змеиного короля воочию, но много слышала о том, как они прекрасны. Что же, россказни нисколько не передавали истинной прелести змеедев.

Девушки лишь наполовину с точеными лицами и бледной кожей, густыми волосами до пояса, ниже которых их тела превращались в змеиные хвосты. Черно-золотая чешуя мерцала так же ярко, как драгоценности, которых на вужалках было в изобилии. Бусы и мониста унизывали их шеи так плотно, что закрывали голые тела вместо одежды. В локонах их блестели серебряные нити с нанизанными на них гладкими бусинами из изумрудов и рубинов, а самая старшая из змеедев носила кокошник, усыпанный алмазами, как утренняя трава росой.

Вужалки, звонко хохоча, заняли нагретый солнцем центр поляны.

– Похоже, мы и правда Морошку до полуночи не поймаем, – Зоран смотрел вверх, где между еловых крон в воздухе танцевали Ветер и его невеста.

– И Уйка до ночи тоже ничего узнать не успеет. День впустую.

Руслана с завистью смотрела, как вужалки лакомятся пирожками да цукатами. А те порой заинтересованно поглядывали на нее и о чем-то шептались.

Вужалки – безобидные духи. Разгневать их можно, лишь обидев или украв любимые драгоценности. Бояться их нет причин. Но от шепотков и взглядов змеедев Руслане все равно было не по себе.

– Хочешь уйти? – Зоран встал перед Русланой, не давая той смотреть на вужалок. Или наоборот, защищая охотницу от взоров змеедев? – Боишься?

– Не боюсь. Просто… Странное чувство. Мы тратим время впустую.

– Мы ждем.

– Бездействуем, – упрямилась она. – Может, палачи уже идут по нашему следу, а мы развлекаемся на чужой свадьбе.

– Если бы, – улыбнулся краешком губ Зоран. – Пока что мы просто топчемся на месте.

– А могли бы…

Руслана не договорила. Могли бы что?

Бежать некуда. Куда идти дальше – непонятно. Лес – единственная зацепка. Торопить судьбу не выйдет, как ни старайся. Луна не взойдет раньше положенного срока. Морошка не прервет свой праздник ради Русланы.

– Вы с-с-сияете так ярко, – одна из вужалок, та, что в кокошнике, приблизилась к Руслане и Зо– рану.

Теперь, когда она стояла так близко, Руслана и вовсе потеряла дар речи от ее красоты. Смотрела зачарованно, точно мышонок, попавший в ловушку хитрого змея.

Но точно так же на Руслану смотрела и вужалка.

– Давно такого не видела, – восхищалась змеедева. Кончик черного хвоста извивался всякий раз, когда она шипела от удовольствия. – Ваш-ш-ши душ-ш-ши из с-с-света одной звезды с-с-свиты. Ис-с-стинные!

Подружки вужалки снова зашептались, захихикали, глядя, как покраснели Руслана и Зоран. А когда он взял ее за руку, разразились шумными охами, глядя с искренней завистью.

– Руслана под моей защитой, – напомнил Зоран, наверняка решив, что змеедевы хотели подшутить над охотницей или как-то обидеть.

Боялся больше, чем она сама. А может, просто не знал, кто такие дочери Змеиного короля и что они безобидные, как мошки.

– Мы видим. З-з-знаем, – улыбнулась другая вужалка, и Руслана с облегчением поняла – слова Зорана змеедев нисколько не задели. – Просто это такая редкос-с-сть. С-с-судьба свела полудуха с человечкой. Ваша любовь будет озарять века.

– Полудуха? – голос Зорана крошил сердце в пыль. – Я думал, что подменыш…

Подменышами называли детей, которых духи оставляли в люльках вместо человеческих новорожденных, коих забирали себе.

– Подменыш-ш-ш? Не смеш-ш-ши, – отмахнулась красавица в кокошнике. – Подменыш-ш-ши безобразны и страдают от всякой хвори. Тебя же уродом сочтет только с-с-слепой.

Вужалки стыдливо прикрыли розовые щеки ладонями, смущенно опустили глаза. Но не все. Некоторые игриво посматривали на Зорана, точно пытались поймать его взгляд.

– Тогда кто я? Вы это видите? Можете сказать?

– Вижу только, что ты полукровка, потому и с-с-сил в тебе маловато. Твоя природа – проклятье, а не дар. От духа унас-с-следовал замки` вмес-с-сто ключей.

– Ясно, – опустил голову Зоран.

Никто ему большего о его происхождении не расскажет. Только Руслана могла бы поделиться истиной, которую узнала от матушки, но та не принесет Зорану ничего, кроме боли. Правда сделает Зорана одиноким: сирота, чья мать умерла в муках. Приемыш-полукровка, рожденный от нечисти, что истязала тоскующую по погибшему мужу девушку.