Сердцевина яблока: Демифологизированная история The Beatles

Клейн смекнул: вот золотая жила, которую можно разрабатывать и дальше. “Эй, парни, — говорил он Beatles, — все кругом вас обманывают”. Вот как он действовал. В то время Леннон был уже под сильным влиянием Йоко Оно, а Йоко, которую интересовали не столько Beatles, сколько деловые связи Аллена Клейна, увидела реальную возможность протолкнуть свои фильмы “Два девственника” и “Улыбка”, которые она ставила в один ряд с “Унесенными ветром”. Поэтому Клейн получил очень сильный инструмент давления на Леннона, а Джордж пошел за Клейном, потому что, по-моему, он пошел бы за кем угодно, кто бы сказал: все тебя надувают, но я берусь защитить твои финансовые интересы. Они оба верили Клейну.

Клейн действовал как Талейран. Но в этом мире все-таки есть справедливость: что посеешь, то и пожнешь. Возможно, Клейн и вправду принес им больше денег, но старался-то он для себя. Он не объединял битлов, а, наоборот, разобщал их. Спровоцировав атмосферу недоверия к их финансовому положению, он ускорил конец эры Beatles. Сольная карьера Пола не оправдала тех надежд, которые на нее возлагались. Я подозреваю, что потеря Брайана сильнее всего отразилась именно на Поле. Во всяком случае, Брайана Пол никогда не подводил

Больше всех меня разочаровал Джон. Я считаю, он ведет себя недостойно, изображая их общее прошлое в черных красках. Он стал очень эгоистичным человеком Мне больно слышать его упреки в адрес Брайана — который любил его больше всех. Джон говорит, что его не интересует ничего, кроме денег, что ему плевать, за чей счет он их получит и кто от этого пострадает. Более лицемерного заявления я в жизни не слышал. Он явно поет с чужого голоса. Очень хочется надеяться, что Джон не забыл тех слов, которые он произнес над могилой Брайана: “Мы будем продолжать во имя Брайана. Все, что мы будем делать, будет посвящено его памяти”.

На похоронах Брайана Джордж дал мне подсолнух, чтобы я бросил его в могилу. С тех пор он начал мечтать о надежном бизнес-менеджере. Не спорю, он делает сейчас хорошую музыку, но больше его беспокоит, куда идут деньги, которые он зарабатывает. Я уважаю желание артиста получить достойное вознаграждение за свой труд, но если вопрос ставится так: мне все равно, честная это сделка или нет, лишь бы было больше денег, — тогда мне его жаль. Джордж говорит: “Эх, если бы Аллен Клейн был у нас все эти годы!” Беру на себя смелость утверждать, что если бы “все эти годы” у них был Аллен Клейн, они бы до сих пор играли в ливерпульской “Пещере”. Сейчас их прибрали к рукам люди, которых волнуют только деньги. Они потеряли свою былую популярность. Как Beatles они кончились в тот день, когда умер Брайан. Думаю, Beatles вообще не стали бы уникальным явлением, если бы Брайан думал только о деньгах. Я не хочу сказать, что Брайан был плохим бизнесменом. Просто он думал не только о деньгах, но и о том, к чему в целом приведет его деятельность. Каждую вещь нужно оценивать в контексте ее времени. Условия контрактов, которые он заключал, диктовались ситуацией того времени. Сейчас они были бы совсем другими, потому что рынок 70-х уже не тот, что десять лет назад. Рынок расширяется из года в год. Брайан был убежден, что сделка должна быть справедливой. Он никогда не стремился надуть другую сторону, потому что был глубоко порядочным человеком. Действительно, он мог бы заключать более выгодные сделки, но в ущерб этических принципов.

Контракт, заключенный Брайаном с EMI по стандартам того времени был нормальным контрактом, на который могла рассчитывать новая группа. Сейчас его легко критиковать — сегодня любая третьесортная группа может рассчитывать на те условия, которые предложили Beatles в 1963 году. Но для той эпохи условия были, безусловно, хорошие, потому что оставляли Beatles творческую свободу. И Брайан придавал этой свободе первостепенное значение. Было время, когда Beatles считались героями одного дня. Мне достоверно известно, что перед выпуском “Revolver” на фирме Columbia полагали, что Beatles достигли своей вершины и на них можно ставить крест. Брайан же всегда относился к ним так, словно верил, что они будут существовать вечно.