Сердцу не прикажешь

Банкет закончился в одиннадцать часов. Перед самым завершением торжества на гостей посыпались сверху воздушные шары, наполненные конфетти и лопающиеся на лету. Вечер окончился. Элизабет вышла к подъезду отеля и вдохнула морозный ночной воздух. Она чувствовала себя усталой и подавленной. Дело было вовсе не в бесконечных хлопотах сегодняшнего вечера. Банкет прошел замечательно, даже невзирая на позднее появление хозяина и хозяйки. Однако в море всеобщего веселья Элизабет еще острее переживала безысходное одиночество.

Поудобнее взяв в руки нити, с помощью которых приводится в движение марионетка, Элизабет направилась через автостоянку. Она знала, что вечер окончится поздно, и предусмотрительно приехала на машине, оставив ее на стоянке. Неожиданно налетел ветер и закрутил марионетку, словно флюгер. Свободно отпущенные конечности куклы задергалась в бешеном танце, грозя запутать нити. Вдруг Элизабет заметила низкий спортивный автомобиль, стоявший рядом с ее машиной. Дверца со стороны водителя открылась, и перед ней возникла фигура атлетически сложенного мужчины.

– Квинт! – вздрогнув, воскликнула Элизабет. – Ты всегда возникаешь в самом неожиданном месте.

– Это деморализует противника.

– Это что – я твой противник?

– Искренне надеюсь, что нет, – ответил он, закрыв автомобиль и подойдя к Элизабет.

Тыльной стороной ладони Квинт ласково дотронулся до щеки Элизабет. По ее коже пробежала жаркая волна. Возбуждая прилив чувственности, до нее долетел мускусный запах одеколона. «Точь-в-точь как обещала телереклама», – подумала Элизабет. Ей хотелось, чтобы Квинт поцеловал ее, но она знала, что после поцелуя расставание покажется еще тяжелее.

– Можно, я отвезу тебя домой? – спросил Квинт.

– Нет, – ответила Элизабет. – Я еду в больницу. Хочу показать Джейку Каспера.

– Сейчас? – удивился Квинт. – Скоро полночь.

– Сейчас трудно понять, когда Джейк спит, а когда бодрствует. Дежурные врачи пошли навстречу и позволили мне посещать его в любое удобное время. – Элизабет опустила глаза и рассеянно подергала марионетку. – Ты не был на банкете, – добавила она.

– Да, мне хотелось побыть одному и кое над чем поразмыслить. – Элизабет ожидала, что последуют дальнейшие объяснения, но вместо этого Квинт спросил: – Ты не будешь возражать, если я поеду с тобой в больницу?

– Уже поздно, – ответила Элизабет, застигнутая врасплох этим предложением.

– По-моему, ты повторяешь мои слова.

Элизабет вдруг почувствовала, что ей неловко рядом с Квинтом, и она знала, что он чувствует то же самое. В отношениях между ними что-то изменилось, хотя она пока не понимала, что именно. При мысли о его скором отъезде сердце ее похолодело. Вероятно, покинув номер Элледжей, он провел время в размышлениях о том, как разорвать нить, связывающую его с Элизабет Мейсон.

Ну что же, она сумеет пережить разрыв. Ей не впервой переживать боль и леденящую пустоту в сердце.

– Конечно, поехали, – ответила Элизабет.

– Давай, я понесу этого маленького пижона.

Квинт не стал браться за нити, а ухватил Каспера под мышки. Элизабет неохотно отпустила нити. Квинт обошел машину, держа Каспера на отлете, словно закоренелый холостяк, держащий младенца, изгадившего пеленку. Однако, устроившись на сиденье, он посадил куклу на колени.

На стоянке перед больницей оставались только машины сотрудников. Элизабет припарковала автомобиль у входа, и они долго звонили в двери приемного покоя, дожидаясь, пока дежурный откроет. Квинт, не теряя времени даром, принялся разбираться в управлении марионеткой при помощи нитей.

– Какая сложная система, – шепотом заметил Квинт. Занятый распутыванием нитей, он едва поспевал за Элизабет, быстро двигавшейся по опустевшему коридору.

– Ничего сложного в этом нет, – ответила Элизабет и, остановившись, помогла Квинту правильно расположить руки на перекладинах.

– Понял. Напоминает палочки для еды.

– В китайском ресторане тебя бы подняли на смех.

Квинт ответил сердитым взглядом и вслед за Элизабет вошел в палату.

Над кроватью Джейка горел ночник. Приблизившись, Элизабет сразу обратила внимание, что с коробки конфет, лежавшей на столике, снята крышка и верхний ряд пластиковых ячеек был почти опустошен. Джейк спал. Элизабет наклонилась над ним и прижалась губами к виску. Потом взяла деда за руку и почувствовала, что в ней что-то зажато. Повернув кисть ладонью кверху, она вынула полурастаявшую шоколадную конфету.

Она обернулась и посмотрела на Квинта. Взгляд словно говорил: «Ну, теперь ты убедился?» Квинт подошел сзади, все еще пытаясь управлять марионеткой. Повинуясь его рукам, Каспер судорожно задергался, словно человечек, которому бросили за шиворот кусочек льда.

– А-а, – протянул он, заметив наконец выражение лица Элизабет и липкую конфету.

«И это все, что он мог сказать? – подумала Элизабет. – Даже не удивился… Ему что – все равно? Ведь совершенно очевидно, что Джейк, больше года пролежавший почти без движения, провел вечер, объедаясь шоколадными конфетами. Пусть это не кажется Квинту чудом, но разве он не находит это странным?»