Серебряная клятва

Торжество от осознания правоты не принесло облегчения. Оскорбительный, по меркам Хельмо, выпад, на который Янгред сознательно пошёл, обрёл смысл, но лучше бы не обретал. Эта змея, Имшин… Янгред невольно восхищался. Удивительно, как хорошо она взвешивала слова там, в городе, и как хорошо взвесила дальнейшие поступки. Она знала, что что-нибудь – зелье или посеянный разлад – точно сработает. Понять бы ещё, что ею движет.

В отдалении, с запада, раздался наконец стук копыт. Всадник был один, и Янгред не стал оборачиваться. Не оглянулся он и когда услышал знакомые шаги; вместо этого, наклонившись, бросил в огонь пару веток. Под Инадой было действительно промозгло. Сегодня это ощущалось особенно, как и тревожный, пряно-солёный ветер.

– Позволите?

Хельмо остановился по другую сторону костра, кинувшего всполохи на его остроносые сапоги. Он тяжело дышал. Янгред снизу вверх оглядел его – растрепавшиеся волосы, разрумянившееся лицо, запылённая одежда. Обратно явно мчался ещё быстрее, чем отсюда.

– Конечно, садитесь, – ровно откликнулся Янгред.

– Садись.

– Что?..

Хельмо опустился на траву напротив. Во взгляде Янгред увидел тёплый живой блеск – блеск недавней бешеной скачки, приметный и одинаковый у всех, для кого верховая езда была не просто опостылевшей необходимостью, но чем-то сродни лекарству от дурных мыслей. Это заставило слабо улыбнуться: снова узнавание, Янгреду такое лекарство тоже всегда помогало лучше большинства прочих. Хельмо улыбка не обнадёжила.

– Мы почти не используем вежливое «вы», – заговорил он потупившись. – А в вашем наречии оно в ходу лишь при обращении низших к высшим. Ты не обязан так ко мне обращаться. Я не выше тебя. И точно не умнее.

– Я использую «вы», потому что опираюсь на грамматику Осфолата: у них «вы» всюду. – Янгред осклабился. – Никакого раболепства, чистая лень переучиваться.

– Грамматика не так разнится. На «ты» выйдет короче.

– Хорошо. Как хочешь.

На время они замолчали, всё так же сидя друг против друга и греясь у огня. Потом Янгред убрал за спину прядь волос, поменял положение, сдвигаясь со стороны, в которую улетал дым, и с лёгким ехидством уточнил:

– Итак? Сколько деревень мы разграбили? Сколько девственниц изнасиловали?

Хельмо смотрел прямо – понурый, но не раздосадованный тем, к какому ответу его призывают. Облизнув губы, он покачал головой.

– Я доехал до ближайшей и уже знал, что ошибаюсь. Пожалуй, я знал, что ошибаюсь, уходя. Просто…

– Понимаю. Эти неблагодарные дикари, надо было показать им. – Янгред закатил глаза.

– Конечно… – Хельмо безрадостно усмехнулся; с его щёк всё не сходил румянец, теперь, наверное, стыда, – Я, чтобы путь не был совсем бессмысленным, спросил, не пугали ли жителей рыжие люди… но их напугал скорее я, явившийся в сумерках и в боевом облачении. И я решил скорее вернуться. Извиниться. А теперь вижу, что придётся тебя ещё и поблагодарить. О чём я только думал, Янгред? И как… как она могла?

Хельмо поглядел на лошадь. Он о многом догадался, хотя и не озвучил догадки. Он горестно нахмурился – морщины, заметные даже когда он был безмятежен, прорезались особенно чётко, будто нарисованные. Интересно, от каких скорбей они так рано появились? Не давая себе об этом задуматься, Янгред поспешил сказать:

– Это сонное зелье, не отрава. Ждём гостей.

Хельмо кивнул. Страха не читалось в его лице; оно оставалось сосредоточенным, постепенно бледнело. Слава богам, воевода прекрасно понимал, что время переживать из-за предательства настанет не скоро. Предательство уже совершили, и, прежде всего, с ним теперь надо что-то делать.

– Твои люди в Инаде, – заговорил наконец он. – Проклятье. Это ведь я настоял…

– Не стоит беспокоиться, – уверил его Янгред. – Они получили от меня распоряжения. А именно спать посменно, не прикасаться к местным угощениям и вовремя дать знак, если на них нападут. Думаю, тогда же придут и к нам.

– И… что теперь?

– Все ждут знака. Тебе тоже стоит сказать своим, чтобы не расслаблялись. И отдохнуть. Пара часов ещё наверняка есть.

– Ты-то спать не будешь.

– Может случиться что-то неожиданное. Мы до сих пор точно не знаем, зачем…

Хельмо резко встал с травы и отряхнул одежду. Он по-прежнему хмурился.

– Знаем, Янгред. Вольная воля, плохие гонцы. И думаю, ты прав: она велит уничтожить нас разом. Вряд ли я засну, да и не стоит.

Стоял Хельмо прямо, расправив плечи. Что бы ни творилось у него в сердце, заперто это было на семь замков. Определённо… не так он представлял своё появление под этими стенами и свой первый серьёзный поход. Янгред сухо, скрывая жалость, напутствовал его:

– Тогда возвращайся, будем ждать вместе. Только, боюсь, тебе потребуется много времени, чтобы всё объяснить.

– О нет. Мои люди поверят мне куда быстрее, чем я тебе, – горько возразил Хельмо. – Многие, особенно сбежавшие из захваченных земель, повидали меньше битв, чем я, а вот подлостей – больше. А Инаду не зря зовут Нравной Сестрицей.

– А вашу столицу? – невольно заинтересовался Янгред.