Серебряная лоза (СИ)

— Откуда это у тебя? — спросил господин Ульфгар, делая ударение на каждом слове, и голос его задрожал от сдерживаемой ярости.

— Однажды к мастеру Джереону заглядывал человек. Заказывал портсигары, а между делом показал рисунок и спросил, не знает ли мастер, как открывается подобная колба. Чем-то ещё интересовался, я не прислушивался. Мой наставник тогда ничем не сумел помочь, он видел устройство с рисунка впервые. Человек в досаде смял лист и зашвырнул в печь, но она в ту пору не топилась. Так что комок не обгорел, лишь испачкался в золе. Я решил оставить рисунок у себя — просто так, любопытства ради. Думал, вдруг однажды да узнаю, что это такое на нём изображено. И долгие месяцы не вспоминал об этом случае, может, и вовсе бы позабыл, да только встретил того человека. И он из ваших стражей, господин Ульфгар. И я подумал, как знать, может, то было его личное дело, а может, государственная тай…

— Имя, — потребовал правитель.

— Имени я не знаю, — развёл руками хвостатый. — Но это был один из тех, которые пришли с вами, когда мастера Джереона… Вот, в учётной книге мастер записывал этого человека как Бруно Лангена, но он мог назваться и чужим именем. Поглядите, здесь указано, что он заказал портсигар, и сделана пометка, что просил совета. Мастер думал, может, что разузнает и позже сообщит за отдельную плату, только работа наверняка была штучная. Насколько мне известно, человек, назвавший себя Бруно, ничего по этому делу от мастера не узнал.

— Бруно, значит, — кивнул господин Ульфгар. Он гневно прищурился, ноздри его раздувались. — Так, значит, Бруно. Ты, долой отсюда. Позову, когда понадобишься.

Хвостатый вернулся в мастерскую, оставив книгу и рисунок правителю. Мрачно усмехнувшись, он взял с полки чертежи ловушки, над которыми работал прежде, и принялся думать, как бы их усовершенствовать.

Немало помог Эдгард. Узнав, над чем работает хвостатый, торговец спустя пару дней притащил папку с набросками и записями. Тут были и решётки, защёлкивающиеся капканом на руке, и дверные ручки, не зная секрета которых, не избежать ожогов паром. Тот подавался из незаметных отверстий в двери, маскирующихся под заклёпки. Были и хитрые замки — настоящая скважина располагалась в неожиданном месте, в сучке или трещине, а поддельная там, где и ожидалось, вот только вставленная в неё отмычка приводила в действие ловушку.

— Вот это да, — удивился хвостатый. — Сам я и не додумался бы до такого. А господин Ульфгар не скажет, что ему это не в новинку?

— Нет. Этих вещиц ещё никто не видел, придумано нарочно для тебя, — сказал Эдгард. — Твоё дело — сообщить, что выберет правитель и куда это будет установлено. И вот ещё что: если будут тебя водить по дворцу, запоминай расположение комнат, старайся измерить их шагами. Посмотри, вот карта. Её я тебе не оставлю, так что приглядись внимательно, особенно к пустым местам. Сумеешь какие-то из них заполнить, будешь молодцом.

— Постараюсь, — дал обещание Ковар, вглядываясь в схемы этажей.

Он изучил чертежи Эдгарда, тщательно скопировал своей рукой, а первоначальные эскизы сжёг. Затем показал бумаги правителю.

Кое-что тот одобрил, но работу поручили другим людям, от хвостатого лишь потребовалось сделать отдельный чертёж для каждой детали. Теперь эти схемы можно было раздать разным мастерам без страха — они сделают часть, но никогда не догадаются, каким должно быть целое.

А Ковару в мастерскую приносили волков. Это дело доверили только ему. Он работал без устали и, казалось, получал искреннее удовольствие. Это и в самом деле было так, но по иной причине: юный мастер сеял зёрна серебряной лозы, осторожно переданные Эдгардом. Ворон служил им верно, то и дело отправляясь к Вершине.

Волка торговец тоже забрал у Карла. Они с Коваром сошлись на том, что оставлять зверя там опасно. Его не удастся всё время скрывать, а стоит кому прознать, обитателям домика на отшибе грозит беда.

Но господину Ульфгару было мало такой работы. Он настойчиво требовал раскрыть те тайны, на которые намекал хвостатый. Счастье, что рядом находился Эдгард.

У торговца был зуб на управляющего вокзалом, Одо Краусса. Тот дал понять, что не против, если правитель сменится, и что не станет грустить о господине Ульфгаре. Люди, связанные с Эдгардом общей идеей, всегда были очень осторожны и принимали в свои ряды лишь после тщательной проверки. Вот и управляющего долго томили, лишь намекая, что он в своих стремлениях может быть не один.

На деле же Одо оказался предателем, и когда наконец ему назначили встречу, выдал всё господину Ульфгару. Причём не из верности, а лишь ради денег. Он и сместить правителя желал в корыстных целях, а тут не устоял, предпочёл выбор, принёсший ему прибыль здесь и сейчас.