Серебряная лоза (СИ)

Хвостатый, никогда прежде не имевший дела ни с какими прессами, послушно кивнул. Спросит у кого-то, добудет учебники, своим умом дойдёт, но нельзя показывать господину Ульфгару, что его лучшему мастеру что-то не под силу.

— Управляющий, возможно, тебе известен, — между тем продолжил правитель. — Это Вим Петерман. Прежде он руководил несколькими литейными мастерскими в городе Пара.

Хвостатый кивнул. Он слышал это имя прежде. И, кроме того, знал, что человек этот связан с Эдгардом и новой должностью — по сути, ссылкой — обязан тому, что вызвал какие-то сомнения у господина Ульфгара. Впрочем, этого знания выказывать было нельзя.

— Налаживая прессы, присмотрись, как обстоят дела на фермах. Говорят, новый управляющий любит беседовать с работниками. Говорят также, что темы этих бесед… огорчительные. Возможно, тот, кто мне это сказал, ошибся или не так понял. Мне кажется, такой, как ты, вызовет больше доверия у Вима. Узнай всё, что сможешь, после доложишь мне. Задача ясна?

И вновь хвостатый молча кивнул.

— Свободен. Собери вещи, во дворе будет ждать экипаж, который доставит тебя на место. Деньги на расходы выдадут. Да, вот ещё что: ведь прежде я не платил тебе. На какие средства ты кутил в квартале развлечений?

— У меня… у меня оставались сбережения со времён работы с мастером! — поспешил ответить Ковар.

Внутри всё так и сжалось, ведь оказался не готов к подобному вопросу. Действительно, попасть под подозрение из-за такой глупой мелочи!..

По счастью, правитель не придал этому особого значения.

— Впрочем, кого я спрашиваю, — с тонкой усмешкой произнёс он. — Уж ты-то, я полагаю, знаешь, где взять деньги. Но в будущем, если они тебе понадобятся, сообщай мне. Я в состоянии платить своим людям.

Ковар поклонился, а затем вышел.

В Старых Фермах его уже ожидал Эдгард, скрывающий, правда, своё пребывание. Он послал за хвостатым доверенного человека, и встретились они тайно. Торговец был мрачен.

— Ох и дурень этот Вим, — угрюмо сказал он. — Всегда пытался действовать своим умом, и вот к чему это привело. Мы давно решили…

Хвостатый знал, что «мы» означало небольшую группу людей, пробившихся в окружение господина Ульфгара и выжидающих удобного часа, чтобы покончить с его правлением. Некоторые были ему известны, но лишь благодаря тому, что он лично помогал Эдгарду расчищать для них место. Большинство же имён составляло тайну, раскрыть которую Ковар не стремился. И так уже знает больше, чем хотелось.

— Мы давно решили, — сказал Эдгард, — что действовать будем только своими силами. Чем меньше людей, тем меньше риск, что всё просочится наружу. Но Вим, этот непроходимый болван, решил привлечь на нашу сторону простой люд. Сперва взбаламутил народ в литейных мастерских, и конечно, нашёлся тот, кто доложил правителю. По счастью, Вим не успел наболтать так много, чтобы его разлучили с головой. Он вообще ничего не успел, но из-за его необдуманных действий мы остались ещё без одного человека в городе Пара, а он был нужен нам там. И ведь мог бы сидеть тихо и искать возможность со временем вернуться, так нет же, он и здесь за старое.

— Что же мне делать? — спросил Ковар. — Сказать правителю, что произошла ошибка и Вим невиновен?

— Думаю, не всё так просто, — покачал головой Эдгард. — В этот раз Вим зашёл дальше, он уже собрал группу сторонников и сейчас, как я узнал, собирается искать союзников и в других городах, делая ставку на рабочих заводов и фабрик. Я почти уверен, что господину Ульфгару известно больше, чем он дал тебе понять. Я думаю, это дело — испытание для тебя. Ты обязан сдать Вима.

— Но как же? — растерялся хвостатый. — Он же наш человек!

— Он совершил необдуманный поступок, причём не один. Сделал это вопреки решению остальных, без совета и одобрения, — жёстко ответил Эдгард. — Да уже, может, раскрыл своим новым знакомым что-то из сведений, предназначенных лишь для нашего узкого круга. Вим был очень полезен для нас, пока делал, что просили. Теперь он опасен, и его нужно убрать. Для пользы дела.

Ковар во все глаза глядел на торговца. Он знал Эдгарда как умного человека, возможно, расчётливого, но не жестокого. Неужели в том, что касается дела, снисхождения он не ведает?

— Передашь Виму этот пакет, — напоследок попросил, а точнее даже, приказал Эдгард. — Наедине. Он поймёт, что делать.

Вечером того же дня хвостатый переминался с ноги на ногу в небольшой комнатке с белыми стенами и до того скудной обстановкой, что даже стула гостю не нашлось. Комнатка эта, расположенная на верхнем этаже дома на отшибе, служила кабинетом Виму Петерману.

Хозяин, опершись на стол, пробегал взглядом строки письма, лежавшего в пакете. Лицо его помрачнело так, что и глядеть было страшно.

— Значит, приговор, — наконец криво усмехнулся он, поднимая тёмные глаза на хвостатого. — И вынесен своими же. А ты, мальчик, тоже не считаешь, что разумно искать союзников среди людей, обессилевших от тяжёлой неблагодарной работы? Они не видят, к чему стремиться в жизни, потому что любые цели кажутся им недосягаемыми. Они лишь выживают, но что если дать им подходящую цель?