Серебряная лоза (СИ)

Глава 47. Прошлое. О том, как Марта покинула дворец и оказалась в Приюте

Не найдя Греты в Литейном переулке, хвостатый впал в тревогу. Он хотел расспросить Эдгарда, когда увидит его снова, но понял, что тот не будет рад таким вопросам. Может, даже и не скажет ничего.

Приют! Может быть, Грета всё-таки работает там, как и собиралась?

Там он её и нашёл. В саду, играющей с ребятишками. Они смеялись, бросая мяч, и Грета подбадривала крошечную девчонку, у которой никак не получалось. Затем из большого дома пришла длинноносая женщина, затянутая в серое, и увела малышей.

Ковар, укрывающийся за стеной и высоким кустарником, заметил, как сразу исчезла радость с лица Греты. Думая, что её никто не видит, она стала очень печальна.

Продолжая наблюдать, Ковар узнал, что Грета живёт в небольшом флигеле в саду Приюта. Туда он и явился однажды поздним вечером.

Он готовился к упрёкам, к ссоре, к слезам. Но он даже ничего не смог прочесть на этом лице, прежде так живо выражающем радость, печаль, досаду или сочувствие. Это была словно чужая женщина, лишь по случайности похожая на его прежнюю Грету.

— Проходи, — разрешила она, отступая на шаг. — Зачем пришёл?

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он. — Помнишь дочь Альседо?

И поскольку Грета ни слова не проронила, лишь молча глядела, добавил:

— Скоро я её вызволю. Но за мной следят, я на виду, и я не смогу её вырастить и защитить. У тебя ещё хранится та машина, которую я делал прежде?

— Думаешь о чужом ребёнке, вот как? — с горькой усмешкой спросила Грета. — А о нашем вспоминаешь хоть иногда?

— Каждый дурацкий день! Почти каждую ночь я вижу сны, что мы вместе и счастливы! — не выдержал Ковар. — И я молю Хранительницу, чтобы хоть однажды это сбылось! Если бы ты знала, если бы только знала, как я виню себя за всё, что сделал! Но если бы ничего не сделал, знаю, винил бы больше. Добром бы это всё не кончилось.

Грета отошла к столу, села, жестом пригласила его сесть рядом.

— Я уже поняла, — сдавленным голосом сказала она. — Поняла, как наивна была, надеясь мирно жить здесь, в городе, и укрывать эту тайну. Люди вовсе не добры, а когда есть возможность причинить зло, они и не равнодушны. Но теперь я готова уехать, убраться отсюда в самый глухой угол, который только найдётся. Молю, только скажи мне, где наше дитя. Я заберу его, и мы спрячемся. Я прошу тебя, пожалуйста! И так уже столько потеряно. Первый шаг, первое слово… Наверное, мамой он уже назвал другую женщину, но он ещё мал, ещё не слишком поздно, он ещё меня полюбит! Ковар, только скажи, где искать! Я ведь пробовала узнать сама, но только ничего не вышло. И Эдгард ни слова не сказал, а я уверена, ему всё известно…

— Там, где ребёнок сейчас, ему хорошо, — ответил хвостатый, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — А ты нужна мне здесь, слышишь? Или согласна, чтобы я отдал то, второе дитя Эдгарду, и он держал его в подвале годами? Ну же, Грета, вспомни, раньше тебе было жаль этого малыша.

— Раньше у меня не было своего!.. Как ты можешь быть так жесток? Я не хочу заботиться о чужой дочери, это насмешка!

Ковар молча взял шляпу со стола, поднялся и пошёл к двери.

— Погоди! Что ты собираешься делать?

— Обращусь к Эдгарду, выбор у меня не велик.

Прежде, чем он успел затворить за собой дверь, он услышал:

— Постой!.. Я согласна, я помогу.

То, что Грета теперь обитала в флигеле, пришлось очень кстати. Машину можно было установить прямо здесь, а затем устроить так, чтобы явившееся на свет дитя никогда не покинуло стен Приюта.

Безусловно, это тоже было похоже на заточение. Но жизнь в доме с другими детьми, с возможностью выходить на волю, играть в саду, учиться — это совсем не то, что сидеть в подвале, где из посетителей, пожалуй, будет только Эдгард. А уж он-то не стал бы тратить время на нежности и бесполезные затеи, он хотел лишь вырастить оружие, самое лучшее, самое надёжное.

— Эдгард, мне нужны ворон и волк, — сказал Ковар при очередной встрече. — Тебе ведь наверняка непросто за ними приглядывать, верно? А я смогу теперь их спрятать и хочу, чтоб они находились при мне.

Торговец пожал плечами, но спорить не стал. Ему самому от этих двоих не было больше никакого прока, так что однажды ночью он остановился на просёлочной дороге, там, где ему указали.

У столба уже поджидала механическая повозка. Двое хвостатых — один с платком на лице — без лишних слов перенесли волка, затем клетку с птицей, и их машина понеслась вперёд Эдгарда к городу Пара. Торговец не вполне понял, к чему эти тайны, но проезжать пост без волка и птицы ему было спокойнее. А вот куда свернули в городе те двое, заметить он так и не успел.

Но если его и интересовало, отчего Ковар окружил это дело покровом тайны, он не подал виду.

Морозной ночью середины зимы, когда дворцовые стражи ускоряли шаг, минуя коридоры, чтобы разогнать кровь, одна из дверей в западном крыле приоткрылась. Тот, кто выглядывал наружу, не хотел, чтобы его заметили.