Серебряная пуля

Успев на самолет в три сорок, вылетавший из римского аэропорта Леонардо да Винчи, она приземлилась в международном аэропорту Франкфурта почти через два с половиной часа. И в шесть тридцать стояла перед домом, в котором шестьдесят лет назад жил Микио Накано.

Как и соседние здания, этот трехэтажный, отделанный гранитом дом, казалось, знавал и лучшие времена. Тяжелый железный молоток у входной двери и медные перила лестницы, убегающие вверх, свидетельствовали о бюргерском вкусе девятнадцатого столетия. Сейчас углы дома были обшарпаны, несколько больших окон разбиты и неуклюже склеены, садовая дорожка заросла, и даже дверной молоток и косяк умоляли покрасить их.

Улочка тихая, узкая, не больше десятка подобных домов. Но в каждом наверняка несколько семей. Такси, привезшее Сабрину, помешало игре в футбол на проезжей части улицы, которую юные игроки считали полем. Сабрина окинула взглядом футболистов — с дюжину немецких и турецких мальчишек — и с удовольствием отметила, что одни ворота защищала девочка, и весьма вдохновенно.

Улыбнувшись, она повернулась к дому, поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка. Женщина средних лет с выкрашенными в соломенный цвет волосами ответила по-немецки:

— Да, пожалуйста.

— Простите, вы не знаете, где мне найти владельца этого дома?

На миг показалось, женщина смутилась — что могло понадобиться здесь этой элегантной иностранке?

— Хозяина? — наконец переспросила она.

Сабрина улыбнулась, давая понять, что не собирается беспокоить или смущать здесь кого-то.

— У меня был старый друг, он жил здесь много лет назад. И я пытаюсь узнать, что с ним случилось.

Женщина пристально оглядела незнакомку, потом оглянулась.

— Мам, пойди, пожалуйста, сюда! — Тишина. Она повторила громче: — Мама!

— Да?

— Тебя спрашивают.

Через минуту хрупкая пожилая женщина с добрым лицом шаркающей походкой приблизилась к ним. На ней был рваный халат, и Сабрина смутилась при виде чужой бедности. Она старательно объяснила, зачем пришла.

— Я — владелица, — наконец ответила женщина. — Скажите, что вы хотите?

Сабрина подавила волнение.

— Этот человек жил здесь очень давно.

— Когда?

— До войны.

Та покачала головой.

— Нет-нет, я владею им всего три года. После смерти мужа.

— А, понимаю. Извините. А не могли бы вы мне сказать, долго ли ваш муж…

— Только с 1969 года. Он купил его, чтобы вложить деньги. — Она улыбнулась. — Не лучшее, может быть, вложение, но я справляюсь.

Сабрина поняла — дело безнадежное.

— И вы не знаете, у кого он его купил?

— У господина Клауса. Он тоже умер, много лет назад.

— Ну что ж, большое спасибо, что вы уделили мне время.

Та кивнула.

— Война давно кончилась, и мы стараемся не думать о тех днях.

Ну и что теперь, подумала Сабрина, покидая дом. Она, конечно, не ожидала чего-то сверхъестественного, но считала, что, как только появится здесь, ситуация сама подскажет выход. Она понаблюдала за игрой в футбол, потом невольно обратила внимание на пожилую женщину, толкавшую перед собой детскую коляску.

— Извините, мадам. — Она снова отметила про себя — немцы определенного возраста пугаются незнакомцев. Женщина замедлила шаг и ничего не сказала.

— Вы не сможете мне помочь? — Сабрина пошла рядом с ней. — Я ищу одного японца, который когда-то жил здесь. В этом доме.

— Я не знаю, — последовал ответ, подчеркнуто холодный. И, не замедляя шага, женщина двинулась дальше.

У Сабрины не было выбора: она подходила к каждому прохожему, казавшемуся ей не моложе шестидесяти, и задавала свой вопрос.

С ее характером это был просто подвиг. Ей приходилось насиловать себя, держась так смело.

Ей стало легче, когда она решила притвориться студенткой-выпускницей, изучающей новейшую историю города. Она будто бы слышала, как трудно здесь жили люди во время войны, как наплыв турецких рабочих еще больше осложнил положение.

— Посмотрите вокруг, — сказала раздраженно одна женщина. Было восемь вечера, и в надвигающейся темноте Сабрина не могла разглядеть детали дома. — Когда-то все это выглядело очень респектабельно. Но эти люди понятия не имеют, что такое уважение к собственности. И мы за это должны расплачиваться.

— Но ведь и раньше здесь жили иностранцы? — заметила Сабрина.

Женщина покачала головой.

— Нет-нет. Только наши, немцы.

— А мне говорили, здесь жил какой-то японец, известный ученый, вот на этой улице.

Та смерила Сабрину удивленным и разочарованным взглядом.

— Не знаю. — И пошла дальше. — Нечего слушать всякую ерунду.

— Простите… — Сабрина обернулась. Рядом стояла девочка, которая только что играла в футбол. Ее хорошенькое личико обрамляли прядки грязноватых светлых волос.

— Вы хотите узнать об этом районе? Про тех, кто здесь жил?

— Да. Мне это очень интересно.

— Пойдемте. Мой дедушка все вам расскажет. Он живет здесь много-много лет. Всю жизнь. В этом доме.

Сабрина кивнула.

— А где он?

— Недалеко. — И она протянула ей маленькую ручку. — Меня зовут Агнета.

Сабрина подала свою.

— А меня Сабрина.