Серебряная равнина

Однако сообщение Вокроуглицкого не выходило у него из головы. Высотку 405 они уже миновали и на немцев до сих пор не наткнулись. Он взял бинокль и еще раз внимательно осмотрел долину. Ничего подозрительного. Правда, немцы могли здесь где-нибудь укрыться и ждать подходящего момента. Но не поворачивать же назад!

— Вперед, ребята, будьте только осторожны!

Станек пошел первым.

Махат чувствовал, как ненавидит он Станека и как, вопреки всему, восхищается его отвагой и мужеством.

Откуда-то издалека донесся вой снаряда. Связисты залегли. Леош спрятал лицо в мокрую траву. Все его молодое существо призывало высшую справедливость, карающую злых и вознаграждающую добрых. Снаряд разорвался, просвистели осколки, посыпались комья глины.

Все поднялись, двинулись дальше. Рука Калаша опять провалилась в пустоту. Снова нужно было надставлять перерезанный кабель. Солдаты поспешно взялись за работу.

И вдруг Станек услышал, что от перекрестка — там, где шоссе пересекал проселок, — доносятся выстрелы. Отрезаны от своих! Несколько залпов. Пауза. Опять несколько залпов. И снова пауза. Стрельба несильная, но много ли на пятерых надо! Вокроуглицкий, конечно, был прав; впрочем, какое это имеет значение, когда они уже в самом пекле?

Он попытался подробнее разобраться в сложившейся обстановке. Когда туда проникли немцы? Вероятно, до артподготовки. А они прошли прямо у них под носом. Теперь там бой. «Мы не должны ввязываться в драку. Быть может, на обратном пути нам удастся отыскать щель, через которую мы проскользнем к своим».

Словно затравленный зверь, он искал пути к спасению. На лесистом холме русских уже нет. Бой идет дальше, за холмом. Оттуда помощи ждать нечего. Слева, где окопался Рабас? Зачем обманывать себя: он отлично знал, что поблизости ни своих, ни русских не было.

Взгляд Станека остановился на печной трубе, одиноко торчавшей среди пепелища. Там был дом и наверняка есть погреб. Укрыться в нем? Он сразу же отбросил эту мысль. Ведь это значило бы сменить одну ловушку на другую, более тесную. Неизвестно, кто придет сюда раньше — немцы или наши. Остается одно: выполнить задание и пробиваться к своим. Но когда они его выполнят? Уже давно пора встретить ремонтную группу, которая вышла из расположения второго батальона. Видно, парням тем приходится несладко, если они до сих пор не появились. Он посмотрел на своих ребят, склонившихся над проводом. Нужно во что бы то ни стало восстановить связь с «Кармен» и — назад. Стрельба усиливалась. Скоро положение еще более осложнится. Может, не ждать, пока будет совсем плохо, оставить «Кармен» в покое и быстро отходить к своим? Ну нет! Теперь это невозможно. Они обязаны восстановить связь.

Леош держал кабель, сгибал его и так и эдак, пытаясь унять дрожь в пальцах, но ничто не помогало. Вокруг них — жестокий, безжалостный мир, мир, от которого бессмысленно ждать пощады.

Стрельба приближалась. Вдруг Махат вскрикнул:

— Ура-а-а!

Калаш вырвал у него трубку:

— «Кармен»? «Кармен»? Говорит ремонтная группа. Передаю трубку. Пан надпоручик! На проводе «Кармен». — И выдохнул с чувством облегчения: — Победа, это ж настоящая победа!

Леош, как шальной, бормотал:

— Люди, люди, эх, люди…

Станек присел к аппарату, взял трубку. У телефона был Рабас. Станек спросил:

— Как дела, Карел?

— Они выбили с позиций мою правофланговую роту, Ирка. Но мы выстоим. Лишь бы была огневая поддержка.

— Это не отступление на всем участке фронта?

— Чепуха! Они проникли ко мне со стороны третьей траншеи. Вломились частью ко мне, частью к русским. — Голос Рабаса гремел: — Дай мне Джони.

— «Снежка» тебя с ним соединит, — торопливо ответил Станек. — Как только она отзовется, говори быстро. Линия под угрозой. Здесь рвутся снаряды. Отключаюсь.

— Подожди, — задержал его Рабас. — Разве ты не на пункте связи? Где же ты?

— У того вяза. Отключаюсь.

— Боже мой, в долину валят немцы! Они будут там с минуты на минуту. Ирка! Как же ты вырвешься?

— Отключаюсь.

Тревожный выкрик Рабаса: «Ирка! Как же ты вырвешься?» — услыхала уже «Снежка» — Яна. Она соединила «Кармен» с Галиржем. Рабас скороговоркой отрапортовал, какими силами атакуют гитлеровцы и по какой высоте должна вести огонь артиллерия.

Станек встал. Долину, над которой уже спускалась ночь, осветила ракета: немцы осматривали местность, по какой им предстояло двигаться. Станек нагнулся, помазал лицо грязью, чтобы кожа предательски не белела в темноте, и приказал сделать то же солдатам. Потом направился к зарослям шиповника. Они могли бы быть идеальным прикрытием для отхода.

Кончиками пальцев он осторожно ощупывал землю. Вдруг резко отдернул руку. Потом прополз на коленях немного вправо, чуть влево — всюду мины. Он горько усмехнулся: Рабас поработал на совесть. Сейчас, пожалуй, «выгоднее» обойтись без этого «картофеля». Он вытер измазанную руку о траву, выпрямился, покрепче затянул ремешок Яниной каски и большим пальцем подвинул его дальше под подбородок. Надпоручику стало ясно: другого пути нет, назад придется возвращаться долиной.