Серебряная Роза. Сборник рассказов

Костя перевел глаза обратно на инструмент и клавиши запрыгали с неправдоподобной скоростью, умудряясь при этом как-то складываться в мелодию. Костя ликовал. Старик оглянулся вокруг, не зная как отличить явь от фантазии, но тут на звук зашел сосед.

– Оп-па! Да ты, Костик, этот, экстрасенс, я так погляжу…

Сосед начал снимать на сотовый телефон то, как Костя играл, но тому было абсолютно все равно. Он был музыкой, и остальное не имело значения. Вся музыка, что копилась в его голове, вдруг нашла выход, марш сменился мазуркой, мазурка – сонатой, соната – джазовым мотивом, которому на смену пришел вальс. Прохожие, а в их поселке все друг друга знали, останавливались под окнами или заходили в дом. Старик с удивлением смотрел на этих, казалось бы, чужих людей, а потом с еще большим удивлением на сына.

– Теперь я за тебя спокоен, сынок, теперь и помирать не страшно.

Музыка прервалась внезапно и Костя, повернул круглые от ужаса глаза в сторону отца. Старик лежал в руках соседа, который поймал друга, когда тот пошатнулся, и счастливо улыбался. Врач, которая тоже слушала музыку, констатировала смерть. Люди смущенно расходились по домам, остались только самые верные друзья семьи.

Старика похоронили через три дня. От музыки, которую исполнил Костя, невыносимо болели сердца даже тех, кто близко Старика не знал, слезы наворачивались у людей на глаза. Они украдкой вытирали их, пытаясь понять, откуда доносится музыка и кто ее играет, но мало кто был готов поверить, что эта музыка – творение долговязого калеки, что стоит рядом с гробом, бледный, но без единой слезинки. Его чувства были звуками. За него плакали все остальные.

Больше Костю в городе не видели.

Говорят, безрукого пианиста встречали в разное время в разных городах и поселках от Владивостока до Калининграда, даже несколько свидетелей нашлось в Москве, а еще в Минске и даже в Киеве и Николаеве. Говорят, музыка – не только его чувства, но и его еда. Говорят, он сам – музыка.

Но вряд ли мы с вами его увидим. Говорят, на публику он не играет.

***

Солнечные очки

Если бы мне предложили воздвигнуть памятник какой-то вещи, это были бы солнечные очки! Это гениальнейшее изобретение, которое не только бережет глаза от солнца, но и великолепно укрывает их от посторонних глаз. Чем темнее очки, тем лучше. В принципе, даже полузатененные очки прибавляют их носителю изрядную долю элегантности и шарма, но мои симпатии навсегда отданы действительно темным очкам.

Когда люди идут по улице и не видят твоих глаз, они ориентируются по носу. Куда смотрит нос, туда и глаза. Некоторые еще смотрят на подбородок. Это странная логика, но ей следует поразительное количество людей. Почему-то складывается ощущение, что надев очки, люди разучиваются косить. Другой вариант – это когда встречные решают, что раз они не видят тебя, то и ты их не видишь.

Воистину, страусы они, эти прелестные встречные! Без них было бы невообразимо скучно. Разве вот тот симпатяга осмелился бы покоситься на мои ноги, не думай он, что я его не вижу? Да ни в жизни! А вон тот клерк разве позволил бы себе пройтись взглядом по моим плечам, существуй вероятность наткнуться на гневно-холодный взгляд? Уверена, что нет!

Очки раскрепощают и позволяют увидеть мир с совершенно другой стороны. Если вы мне не верите, попробуйте сами! Когда вы в очках очень многие встречные раскрепощаются и перестают играть тех самых неприступных чужаков. Очки – это прекрасно, очки дают второе зрение и очки… ломаются!

Солнечные очки имеют странную привычку ломаться в самый неподходящий момент, когда на улице палящее солнце, много отражающих поверхностей, чаще всего, когда я в отпуске. Каждый отпуск у меня знаменуется покупкой новых очков, поэтому по оправам я могу практически безошибочно проследить географию своих путешествий.

В этот раз, к их чести, очки сломались в обеденный перерыв, обязав меня вместо неспешной прогулки по парку сломя голову искать им подходящую замену в окрестных магазинчиках. Как специалист по очкам, я забраковала не одну витрину, пока, наконец, не подобрала что-то относительно удовлетворительное.

Расплатившись, я вышла на улицу и заметила, что у меня неправильные очки. Внешне они выглядели нормально, но стоило мне посмотреть на прохожего, как над головой последнего появлялось белое облачко, наподобие тех, кто рисуют в комиксах, а в этом облачке разыгрывалась странная картина. Например, тот мужчина, на ком я впервые заметила облачко, смачно жевал в нем спелый истекающий сахарным соком арбуз. При этом сам дядя не с меньшей увлеченностью копался в двигателе своего старенького форда. Я сняла очки и облако пропало. Значит, дело в очках.

Я посмотрела на другого прохожего. Он судорожно перекапывал портфель в поисках чего-то, несомненно, важного. При этом в облачке над его головой он же самозабвенно окучивал картофель, жаря под весенним солнышком худую пятую точку, обтянутую старыми трениками. Определенно, мне продали неправильные очки.

– Девушка, не смейтесь, пожалуйста, но вы мне продали очки, которые могут читать мысли.