Серебряная Роза. Сборник рассказов

– Не перебивай, Эли, так вот, без вас я бы не справился, я предлагаю полноценное партнерство… всем вам.

– Бадди, заткнись! – Морган недовольно замахал руками.

– Нет, то, что вы сделали…

– Неужели ты так и не понял? Мы не стремимся к заработку, лишь бы на жизнь хватало, к тому же у нас и так есть сбережения, немалые. Нас полностью устраивает то, как шли дела, и мы совершенно не горим желанием возвращаться в тот дурдом, от которого отказались. Мы его ненавидим, и поэтому, только поэтому мы здесь.

– Но… но вы же вернулись… р-ради меня???

– Бадди, если ты о том, что мы предпочитаем спокойную творческую работу без овертаймов и расчетов, корпоративных войн и судов, а также, почему для нас деньги больше не являются основным мерилом успеха, то объяснить это невозможно.

– Это можно принять и не заморачиваться по этому поводу.

– За “Haven” – наше тихое убежище от цивилизованного дурдома!

Гул голосов поддержал тост шеф-повара, а по пухлому розовому лицу Бадди все-таки скатилась огромная, но искренняя слеза.

– Дауншифтеры хреновы, – сплюнул Поль Амандай, хотя глубоко внутри его грыз червячок сомнения, что возможно, эти люди, которые не потеряли хватки, и просто живут в свое удовольствие, в чем-то правы. Но каждому свое. Пока что Поль так не мог.

Руки

Старик вошел в палату и долго смотрел на лежащего в коме мужчину, Костю. С кислородной маской на лице, укрытого по подбородок, бледного. Старик понимал, что по-хорошему им бы поменяться местами. Это Костя должен был навещать его, лежащего при смерти. Старику уже срок, Косте – нет. Он заставил себя пройти и сесть рядом с Костей. Как пятнадцать лет назад.

Пятнадцать лет назад он нашел Костю у себя под дверью дачи, которая уже тогда стала его основным местом жительства. Костя был в обмороке, истощенный, голодный и уставший. Как? Откуда? Кто? Сначала Старик занес его домой и точно также, как сейчас сидел у его кровати.

Ходить Костя стал через пару недель. Заговорил через два месяца. Местная врач корила Старика и обещала, что мальчик его обворует и сбежит.

Участковый честно искал, откуда бы мог пропасть мальчик, но не мог ничего найти. Соседи ничего не говорили, но шептались через шаткие заборы между участками, осуждая или поддерживая. Старику было плевать. Он ухаживал за Костей как за своим сыном, которого у него не было, в остальном жизнь старика не сильно изменилась. Он все также преподавал в музыкальной школе, совмещая уроки с обычными школьными уроками музыки, горбатился на огороде, ходил за молоком со старой авоськой и вечерами читал «Новый мир» либо что-то из классики.

Через несколько месяцев Бог знает как, но участковый организовал Косте документы. Сказывалось, что поселок был маленький, да от Москвы далеко.

Через полгода Костя впервые назвал Старика папой.

* * *

– Папа? Ты как? – гораздо более хрипло, гораздо более взросло.

Старик встрепенулся, отряхивая паутину воспоминаний.

– Я то ничего, Костя, мог бы и хуже. Сам как себя чувствуешь?

Костя вяло улыбнулся и посмотрел в окно, стараясь не жмуриться от свежего весеннего солнца.

– Готов порхать! Я долго тут уже?

– Неделю.

– Зато сразу говорю. Так и ходить начну раньше. Зато теперь мне можно присвоить титул прошибающего лбом грузовики!

Старик вздрогнул. Неделю назад судьба словно спохватилась о тех неучтенных пятнадцати годах семейного счастья, свалившихся на Старика, и решила исправить ошибку. Пока старик копался в огороде, на дороге чуть выше потерял управление грузовик. Как он там оказался и почему, предстояло разбираться следствию, водитель же лежал в коме в соседней палате.

Единственное что успел понять Старик, это что на него падала огромная махина, монстр из гремящего и скрежещущего металла, надрывно ревущий и совершенно непредсказуемо переворачивающийся. Старик не испугался, он понял, что уже все и успел пожалеть, что открытый гроб ему не светит, а потом появился Костя. Костя легко подхватил сухое тело Старика на руки и побежал. Старик зажмурился. Потом был удар об землю и тишина. Когда соседи вызвали врачей, у Старика не нашли ни царапины. Костю нашли в обломках. Царапины были, и не только царапины. Костя потерял самое ценное – руки, и Старик не знал, как ему это сказать. Его отвезли в райцентр, и соседи попеременно возили Старика проведать сына. За эти годы они смирились с Костей и даже полюбили его. Костю нельзя было не полюбить. Всегда веселый, всегда готовый помочь…

– К слову о моем тараноподобном лбу, он чешется! – объявил Костя и полез высвобождать из-под одеяла руку. Старик замер. Он не боялся, когда на него летела фура, но теперь он трепетал от ужаса. Костя с интересом посмотрел на руку и хихикнул. Ниже запястья руки не было.

– А по ощущениям она тут как тут. Какая досада!