Серебряная рука

Одномачтовая галера Хасана дает ответный залп, как и было предусмотрено в подобном случае. Сам галиот находится вне досягаемости выстрелов из форта, но он, в свою очередь, тоже не может подавить пушки противника: его выстрелы должны лишь оповестить о наличии мощных военных кораблей, которые приняли беглецов на борт. Теперь уже можно больше не делать из этого тайну. Галиоты могли бы подойти ближе и энергичнее ответить на огонь, но игра не стоит свеч, тем более, что задача у них другая – доставить морисков на землю предков.

Только теперь беженцы понимают, что до свободы и полной безопасности еще далеко. Атмосфере праздничного ликования приходит конец. Только теперь люди действительно готовы беспрекословно подчиняться приказам.

Очень скоро выстрелы станут прицельными. Это будет настоящее побоище, если только беглецы не увеличат скорость.

– Уменьшить груз! Все, кто умеет плавать, бросайтесь в воду!

Многие юноши, вымазанные сажей, из тех, что брали гарнизон, так и делают. Они не просто умеют держаться на воде, они плавают как рыбы.

Третий выстрел попадает в цель. Многие лодки разбиты. Моряки-берберы стараются как можно дальше уйти от разбитых лодок и тащат на канатах более медлительные лодки морисков, пока огибают мыс, за которым скрываются около двух десятков галиотов, отважно вошедших в зону рифов, недоступную для обычных военных судов.

Шлюпы берберов переправляют на борт морисков и возвращаются назад, на помощь лодкам, оставшимся в зоне прострела.

Четвертый залп уже не причиняет большого вреда. Перевертываются всего две лодки, скорее, из-за неосторожных движений сидящих в них испуганных людей.

Пятый залп попадает в обломки. Но есть новые жертвы среди тех несчастных, которые, цепляясь за разбитые доски, ждут спасения.

Шлюп Хасана и еще две лодки вновь отваливают от мыса, пользуясь паузой между залпами. Гребцы шарят веслами в поисках оставшихся в живых и, ориентируясь на крики и стоны, втаскивают на борт столько пострадавших, сколько могут вместить их суденышки, а остальным просто бросают веревки и тянут за собой.

Шестой залп запаздывает, есть надежда, что выстрелы прекратятся, но молчание пушек обманчиво, не следует слишком рассчитывать на него. Они все еще находятся у самого вражеского порога: враг обманут, но теперь уже полностью осознал происшедшее.

Раздается одиночный залп. Нужно срочно возвращаться. Раис все еще мешкает, продолжая искать уцелевших среди обломков разбитых лодок. Он слышит стон, оборачивается, но, видя вокруг только мертвые тела и все те же обломки, подтягивает веслом несколько проплывающих мимо трупов: кажется, один из них еще дышит. Совсем мальчик, он весь в крови. Хасан втаскивает его на борт. С адмиральского судна раздается сигнал о готовности к отплытию. Лодки берберов уже установлены в своих отсеках, остальные оставлены на мелководье. Если испанцы захотят вернуть свои суда, им придется хорошенько поработать, чтобы привести их в порядок после того, как они потанцуют на волнах и постукаются о выступы скал.

На галиотах снова царит возбуждение, слышится плач. Одни оплакивают мертвых, другие хотят остаться, чтобы искать их, похоронить, сказать последнее прости. А есть и такие, которые, едва прекратились выстрелы, подумали об акулах и уже готовы предпочесть опасной свободе на море кажущуюся безопасность лесного мыса. Люди поднимались на борт в спешке, не было времени объединять родственников, семьи – и снова крики. Эти мориски не самые благодарные гости. Но раз уж они на борту, надо их успокоить.

Солнце поднимается над горизонтом, когда флотилия, снявшись с якоря, направляется в Алжир.

Сторожевая крепость возобновляет обстрел, но почти сразу же наступает тишина. Взгляды часовых прикованы к цепочке судов, которые, воспользовавшись свежим морским бризом, дерзко распускают паруса прямо у них на глазах.

С последнего галиота доносится голос муэдзина, который встречает молитвой наступившее утро.

4

Днем испанский берег превращается в далекую зеленую полоску. Гребут все по очереди, и, хотя мориски не сведущи в морском деле, они сильны и готовы учиться. Не хватает им только дисциплины. Правда, нетерпимость к любого рода запретам отчасти помогла им спастись: многие из тех, кто бросился в море, когда надо было освободить лодки, научились плавать в темные, безлунные ночи, нарушая строгий запрет своих прежних хозяев.

Вокруг нет больше никаких военных портов, но в любом случае галиоты хорошо подготовлены к защите, даже несмотря на то что лишний вес сковывает их обычную маневренность и подвижность. Лишь окончательно убедившись, что их не преследуют, Хасан подводит общий итог сражения и человеческих потерь. Раис не доволен тем, как прошла операция, обстрела из форта можно было избежать, однако в целом результат неплохой. Пожалуй, даже хороший.