Серебряная Соколица (СИ)

Быт Мириам был прост и аскетичен. Она не пряталась от солнца, позволяя тому иссушать кожу, отчего выглядела старше своих лет. Еду выращивала самостоятельно. Земля сделала её руки грубыми, шершавыми и тёмными. У неё не было слуг, поэтому некому было вычёсывать серебряные волосы, отчего они пушились и прятались под платком.

Вместо того чтобы начать разговор, Гиндорил опять вздохнул, и ей захотелось одёрнуть брата. Негоже главе семьи проявлять слабость и тянуть время.

– В Ордене недовольны… – обронил он и словно испугавшись продолжить, оборвав себя на полуслове.

Скосив глаза, Мириам вместо главы некогда одного из самых влиятельных семейств увидела мальчишку, что смущённо колупал ногтем циновку. Лицо его потемнело от прилившей крови.

Шелестела листва. Ветерок, залетевший под крышу, разметал старательно вычесаные и уложенные волосах брата. Светлые серебристые, гладкие, словно поверхность безмятежной реки, подхвачены шёлковой лентой. Лёгкие одеяния скрывали тело от солнца, лишь голову он оставил непокрытой в знак почтения к её обету. Сеточки морщин на белой коже стали темнее, должно быть, он недавно покидал пределы страны. Такие изменения в тенистых лесах Луринатти невозможны.

– Я знаю, они приходили, – чуть улыбнувшись, она повернулась к брату и, приподняв чайник с кипятком, наполнила глиняный заварник. – Взывали к совести, поминали долг, стыдили меня и ушли ни с чем.

На низком столике стояли две чашки. Дочери Луны не привыкли отступать и если уж решили впутать кого-то в свои интриги, то даже отказ для них – не аргумент. Ожидая брата, она приготовила травы для чая и намыла чашки. Хорошо хоть они, к дедушке не сунулись.

– Ко мне обратилась Преподобная Мать и отругала, словно мальчишку, – надулся Гиндорил, и впрямь став похожим на несправедливо отруганного бабушкой мальчонку. – Словно это из-за меня началось вымирание, и своим нежеланием давить на тебя, я его усугубляю.

– Если кто-то пытается внушить тебе чувство вины, значит он тобой манипулирует, – процитировала древний текст Мириам и подала чашку брату.

Маленькие, из простой бурой глины, без узоров и краски, эти чашки сделала для неё младшая сестра. Когда все осудили решение Мириам покинуть общество, Нинилит, не имея возможности высказаться открыто, прислала подарок.

Поймав осторожный взгляд младшего брата, Мириам спросила:

– Ты говорил об этом с дедушкой?

– Послал ему письмо, – пряча глаза, отозвался тот.

Мириам понимающе улыбнулась. Говорить с дедушкой никто не хотел.

Некогда он единолично правил Луринатти, но непомерная гордость и амбиции не понравились Высоким домам. Говорят, в заговоре активно участвовали дома из Силивеники и Карагроса, и лишь Ясеневый град остался в стороне.

– Высокие дома не обрадуются новой Преподобной матери, – со вздохом произнёс Гиндорил, всё ещё ковыряя нитки циновки. – Тем более из дома Эльбирин. Могут решить, что это инициатива дедушки.

Синицы перевернули кормушку, и теперь вода в пруду бурлила от рыбы.

– Я дала обет и не вижу причин его нарушать, – отпивая чай, она перевела взгляд на пруд.

– Если ты не займешь место Преподобной Матери, это сделает Сестра из Карагроса.

– Пусть так, это не моё дело, – отрешённо произнесла она.

– Слишком много Высоких семей Карагроса окажутся у власти и…

– Гиндорил, – в её голосе зазвенел металл. – Я даже слышать об этом не хочу. Ни евгеническая программа, ни ваши с дедом политические игры, не заставят меня изменить своего решения.

Тот помолчал, глядя на неё, и неожиданно произнёс:

– Тебе уже рассказали? Тот, кого ты ждешь, умер.

Мириам резко отвернулась.

Из вежливости допив чай, брат откланялся и покинул сад. За оградой из пышно разросшихся кустов, довольным стрекотом его встретил грифон, что, должно быть, вытоптал всю поляну в ожидании хозяина.

Мириам осталась одна.

Вернувшись к домашним делам, она никак не могла отвлечься.

Несколько месяцев назад её посетил старший брат Вилинарий. Находясь в добровольном изгнании, он редко посещал родину. Но такую новость он не мог доверить бумаге, потому явился в место, где каждый встречный его презирает, только для того, чтобы быть рядом, когда эта новость сокрушит Мириам.

– Он погиб.

Стоящая в этот момент у воды Мириам выронила корзину, карпы тут же бросились собирать рассыпанный корм.

– Нет, – севшим голосом произнесла она, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Вилинарий тут же оказался рядом и осторожно подхватил под руки.

– Нет, – закрутила головой она. – Нет, нет, нет. Этого не может быть.

Закрыв лицо руками, она упала на влажную землю.

– Что? Что случилось? Как он погиб?

– Враги настигли его... – Вилинарий словно оборвал себя на середине предложения.

Глубоко вздохнув, Мириам заставила себя успокоиться. Смерть – это естественный порядок вещей. Без неё нет жизни. И всё же как это больно, когда Луна уводит дорогих тебе людей.

Поднявшись, она повела брата в дом.

– Рассказывай, – приказала она.