Серебряная Соколица (СИ)

Мириам задохнулась от возмущения. За подобное вольнодумство жрецы сурово наказывали. Они ещё долго спорили, но куда вчерашней ученице до путешественника, что обошёл полмира.

Те несколько дней среди холодного камня, сдобренные страхом и отчаянием, стали решающими. Вернувшись на родину, Миниам уже была не так что прежде.

Возможно, асы не правы и хаос мнений приведёт к краху, а может, позволит найти лучший путь.

Глава 6. Тишина Кайт

Тишина уже жалела, что уговорила Лису отпустить её с Ниобой на Восток. Но не имея иного способа защититься от Серых, Лиса попросту заперла её в доме. После целого лета, проведённого в четырёх стенах, Тишина согласилась бы на что угодно, лишь бы вырваться на волю. Даже подслушанный разговор, между Рудом и Лисой, её не остановил:

– Это плохая идея, – заметил Руд.

Он проводил в их доме так много времени, что даже странно, почему до сих пор не переехал. Причина его частых появлений – рыжеволосая художница, что ни то не замечала, ни то делала вид, что не замечает его ухаживаний.

– Напротив, – Лиса в этот момент рассматривала браслет, что принёс Зэван. – Ниоба в последнее время чувствует себя всё хуже и хуже. Надеюсь, эта штука, – она покачала в руке кольцо из тёмного железа, – хоть немного поможет.

Сидящая на втором этаже Тишина затихла. Пристроившись у открытого окна, она проверяла свой тайник, где собирала вещи для побега. Окно находилось очень удачно над беседкой, где тётя с Рудом пили чай.

– Если отправим с ней Тиш, то убьем двух зайцев одним выстрелом. Тишина получит возможность вырваться из дома, а Ниоба – ответственность, что не позволит ей впасть в уныние.

– А если в пути ей станет плохо? Тиш останется совсем одна в чужой стране! Всё равно что преподнести её Серым на блюдечке с голубой каёмочкой.

– Не останется. Я попросила Зара присмотреть за ними.

Пауза. Подобравшись, Тиш выглянула в окно. Лисара выглядела довольной, словно кошка, добравшаяся до сметаны, в то время как Руд, напротив, хмурился.

– Мне нужно пояснить, что манипулировать чувствами друга нехорошо? – осведомился он, скрестив руки на груди.

– Я поговорила с ним, – спокойно отозвалась Лиса, надевая браслет на тонкое запястье, – как вы и просили.

– Мы просили объяснить тщетность его притязаний. Если Ниоба вбила что-то себе в голову, это оттуда калёным железом не вытащить.

– С чего вы решили, что… – Она щёлкнула пальцами и, странно дёрнувшись, вскликнула, сорвала браслет с руки. – Ничего себе. Ох. Словно локтем об угол ударилась. – помассировав руку, она продолжила – Я не могу запретить ему любить. Если эти двое решили развести тут театральную драму, разве могу я этому воспрепятствовать?

– Ты что, получаешь удовольствие от их мучений? – поднимая браслет, спросил Руд.

Она осуждающе посмотрела на друга.

– Нет, ты что-то задумала, – сощурился он, сжимая браслет и прижимая к груди. – Думаешь, манипулируя друзьями ты вновь сведешь их вместе? Как по мне, им стоило бы разбежаться на максимальное далекое расстояние и перестать мучать друг друга.

– Сказал человек, что шесть лет наблюдал, как его возлюбленная милуется с другим, – покачала она головой. – Отчего же ты не покинул нашу компанию, когда Ник объявил, что женится на Айналис?

Шикнув на неё, Руд бросил взгляд в сторону дома. Но Айналис не было на первом этаже, потому что, она сидела в коридоре второго и подглядывала за парочкой в беседке.

– От того, что она не умирала, да и мы были подростками.

– Этакий трагический герой, – с усмешкой покачала головой Лиса.

Тишине показалось, что тётя перегибает палку. Не стоит так открыто насмехаться над чужими чувствами. Руду это тоже явно не понравилось. Он смотрел на подругу из-под насупленных бровей.

– Тем не менее ты получил свою принцессу, – примирительно произнесла Лиса. – Осознание скорой смерти, заставило Ниобу, оттолкнуть близких из желания уберечь их от боли. Кто знает, что взбредёт ей в голову, когда Луна окажется на пороге.

У Степи не было ни конца, ни края. Жёлто-коричневая трава тянулась до самого горизонта упираясь в бледно-голубое небо. Кругом лишь трава и ни единого деревца, чтобы зацепиться взглядом. Это унылое однообразие начало раздражать уже к концу первого дня.

Одно хорошо: едва они покинули город, Ниоба заметно оживилась. На пароходе она отказалась петь офицерам, сославшись на головную боль, зато теперь не пела только ночью, вместо этого храпела из-за холода.

С пронзительным криком над головой пронеслась птица. Задрав голову, Ниоба попыталась рассмотреть её, а Тишина спросила:

– Как думаешь, это Зар?

– Не всякая встречная птица отправлена к нам Заром.

– А как проверить?

Пожав плечами, Ниоба проследила за птицей и, опустив взгляд, сбилась с шага. Обернувшись, Тишина невольно схватилась за нож, спрятанный под одеждой. Вдали, едва заметная на фоне жёлто-коричневой травы, двигалась одинокая фигура.

– Дорога одна, и не всякий, кто идёт по ней, идёт по нашу душу, – словно успокаивая себя, проговорила Ниоба.