Серебряная свадьба полковника Матова (сборник)

Теперь я богач. Такой рогатки нет ни у кого. У других ребят рогатки из старых калош, а у моей новенькая резина, прекрасная кизиловая ручка, обожженная, с хорошей развилкой и кожаным гнездом для камешков.

От этих камешков страдают больше оконные стекла, чем трясогузки и щеглы, однако моей рогатке будут завидовать все ребята.

Янко Маринов, сын крестного, старше меня, он учится в городе, в шестом классе гимназии. Рогатка ему понравилась. Он охотно разговаривает со мной и дает мне книжки для чтения. У него есть разные склянки и кислоты для химических опытов. Мы с ним часто играем. Я мечтаю вырасти, как он, и стать таким же важным и серьезным.

Он сдержан, как его отец. И необщителен. Ходит в выглаженных брюках, в воротничке, при галстуке, и смотрит свысока на людей в шароварах. У него есть портмоне, где он бережно хранит свои деньги, есть соломенная шляпа и тросточка.

Его младший брат Пенчо, который учится в третьем классе, совсем другой. Он дерзок и решителен. Его отец им недоволен: не учится, ворует деньги, теперь задумал купить велосипед.

— Велосипед? Ты б лучше уроки учил, для велосипеда мал еще! — сердито кричит на него отец.

Но рогатку надо показать всем! Бегу на бахчи, к водяному колесу Тошо Гинева. Тодор Гинев из нашего класса. Мы с ним долго сидели на первой парте, но мой отец нас рассадил, потому что мы подсказывали. Подсказывали мы главным образом Чернышу, который никогда не приходил с выученными уроками. У него черные круглые глаза, курносый нос и волосы, падающие на лоб. Он всегда глядел на нас исподлобья и ждал нашей подсказки. "Какой болгарский царь царствовал в Охриде?" — спрашивает учитель. Тошо подсказывает, и Черныш решительно отвечает: "Александр Баттенбергский!"

Хохот. Тогда отец хватает нас за уши и ставит в угол.

По дороге домой я прицеливаюсь из рогатки в воробьев и трясогузок.

По обе стороны медленно течет позеленевшая вода, где весело плавают утки и маленькие утята. Высокие вербы отбрасывают на дорогу тень, ноги тонут в мягкой теплой пыли. Иногда нога ударяется о невидимый камень, пальцу больно, и приходится скакать на одной ноге, пока боль не утихнет…

Как из-под земли появляется Кирчо Дамянов. Вот так рогатка! Замечательная рогатка! Кирчо в восторге. Откуда она у меня?

Кирчо старше меня на два года. Мы с ним дружим, часто убегаем вместе из школы и бродим по Харман-баиру или идем вдоль зарослей ивняка в поле. Доходим до Марицы, купаемся и возвращаемся обратно поздно вечером. Или читаем "Вечный календарь", принадлежащий его отцу, где сказано, какая судьба ждет людей, родившихся в том или ином месяце… У Кирчо отец после крестного самый богатый человек в селе. С той разницей, что он ходит в сельской одежде и сам обрабатывает землю, а крестный дядя Марин носит городской костюм и для полевых работ нанимает батраков.

— Ты куда? — спрашивает Кирчо.

— К Тошо Гиневу.

— Я с тобой.

Обходим церковь и школу, идем по узким тропинкам под низко нависшими вербами вдоль канав, покрытых зеленой ряской, и, наконец, вот он, Тошин чигирь.

Тошо машет рукой, и мы бежим к нему. Он поливает грядки. Он не бродяга, вроде нас, помогает и по дому и в поле. Но мы не берем с него пример, эта мысль нам чужда. Даже и Кирчо больше привержен к дому, чем я, работает на гумне. Только я живу безо всяких забот. Нет, действительно это ни на что не похоже. Мать одна дома, а меня почти целый день нет. Надо опомниться.

Сивая худая лошадь вертит большое деревянное колесо с деревянными черпаками, которые загребают воду в реке и выливают в длинный деревянный желоб, откуда она течет на бахчу. Однообразное кружение старой тощей лошаденки навевает скуку, по сама она спокойна. Конь слеп и безропотно и кротко несет свою мучительную службу.

Тошо поразила рогатка, и он несколько раз попробовал ее, стреляя по пестрым птицам, которые перелетают с ветки на ветку.

Тошо невысокого роста, у него русые волосы и брови, курносый нос и всегда удивленный взгляд.

Подошел и Черныш. Он приблизился, как волк, опасливо и нерешительно, потому что знал: его никто не любит и все боятся.

Он посмотрел на рогатку и ничего не сказал. Только белки его глаз как-то сверкнули. Он протянул к ней руку, но я не дал. Тогда Черныш притворился равнодушным, криво усмехнулся, потом цыкнул слюной сквозь зубы и сказал презрительно:

— Силой будешь навязывать, не возьму.

— Ну да, умолять тебя будут, — ввернул Кирчо.

Тошо, смеясь, прибавил:

— Проходи, не останавливайся!

Черныш окрысился:

— Это почему? Ты мне не хозяин.

Его круглые глаза бегают подозрительно и злобно. Вдруг он выхватывает рогатку у меня из рук и бросается бежать по узкой тропинке вдоль реки.

Остолбенев от неожиданности и огорчения, кричу хриплым голосом:

— Ну, Черныш, попадись только мне!