Серебряная цепь

— Не разыгрывай нас, тебе просто захотелось еще покурить. Мисс Дану Фэйрбэнкс-Уэллес-Армстронг в день, когда она упала с крыши, видели лежащей в постели и ловящей кайф…

—…Готовящейся приветствовать толпы поклонников среднего возраста, которые будут пытаться залезть под ее длинную, ниспадающую складками юбку, — вступила в разговор Нэнси Бэйтс, и все они захохотали. — Ее спасли лишь двое друзей…

—…Которые предусмотрительно прихватили с собой в вечерних сумочках новую порцию травки. — Пэгги закончила фразу за свою подругу, неожиданно прибавив: — Послушай, Дэйнс, если тебе не дают выходной, мы будем обедать без тебя, ладно?

— Конечно, до встречи. — Она, улыбаясь, повесила трубку и подвинулась поближе к краю, чтобы поставить телефон на пол. Закутавшись потеплее в покрывало, скрестила руки на груди и уставилась в потолок, беззвучно насвистывая песенку. Дана обвела взглядом комнату, остановившись на белых книжных полках с коллекцией романов, на рисовальной доске в правом углу, аккуратная поверхность которой служила молчаливым свидетелем ее серьезного увлечения искусством, на акварелях в рамке, на картине, написанной ею маслом в Дувенскилле летом, и на белом платье, висевшем на дверце шкафа. Она почувствовала себя усталой, голова кружилась от марихуаны.

Откинув покрывало, Дана соскользнула с кровати, подбежала к столику и села за него, глядя на себя в зеркало на стене. Механически стала разбирать безделушки и снова складывать их в сумочку. На зеркальной поверхности стола блеснул крошечный золотой медальон на тоненькой цепочке, и она стала его рассматривать. Этот медальон был на девочке, когда ее оставили в детском приюте в Новой Англии восемнадцать лет назад, был он на Дане и в тот день, когда Джосс и Кэтрин удочерили ее. Не впервые она задалась вопросом, как выглядела ее настоящая мать? Родная мать умерла, Маргарет сказала об этом, но почему родной отец не оставил ее у себя, почему ее пришлось удочерять? Ей говорили, что Кэтрин и Джосс решили взять ее в тот самый момент, как увидели ее. Но интересно, как же выглядели ее настоящие родители? Она любила Джосса всем сердцем, и лишь изредка задумывалась о том, что на самом деле она ему не родная. Даже любовь, которой ее окружили Маргарет и Джосс, полностью не защитила ее от подсознательного чувства одиночества и грусти, которое никогда до конца не исчезало. Свою приемную мать она помнила смутно, как и свою настоящую, родную мать. Рассказы о Кэтрин Армстронг не удовлетворяли ее желания узнать побольше о той неизвестной женщине.

— Дорогая, она ведь только родила тебя, и все, — мягко говорила ей Маргарет. — В приюте твоим родителям только сказали, что она была дочерью фермера. Ты стала нашей с тех пор, как тебе исполнилось всего пять дней. — Своим видом бабушка показывала, что всякие разговоры на эту тему окончены, и это заставило Дану смолкнуть. Когда она обращалась со своими вопросами к Джоссу, тот обнимал девочку и, как обычно, говорил, что она — чудо и что он был, есть и всегда будет ее отцом. Даже когда Дана была совсем маленькой, она понимала, что ему неприятны разговоры об удочерении, и воздерживалась от вопросов, потому что любила его. Но не переставала думать об этом втайне от других. Она бережно переложила медальон в маленькую сумочку и опять посмотрела в зеркало. Ее золотистые волосы, так не похожие на каштановые кудри Джосса, сияли отраженным блеском. Возможно, ее родной отец был скандинавским викингом, а родная мать — вовсе не дочерью фермера, а принцессой. Она усмехнулась, вообразив себя на корабле викингов, и представила, как две странные фигуры, закованные в латы, с рогатыми шлемами на головах возвышаются над ней. Нежно похлопав сумочку с драгоценностями, она положила ее назад в ящик и повернула маленький ключик в замке. Ноябрьский ветер развевал занавески так, что они были похожи на два белых облачка. В комнату вошла Джилли.

— Мисс Дана, — проворчала женщина. — Вы можете простудиться, сидя на таком сквозняке. — Она подошла к окну и с громким стуком захлопнула его. — По-моему, вы совсем не спали.

— Джилли, ты знаешь что-нибудь о моих настоящих родителях? — Дана послушно накинула халат, предложенный Джилли, и завязала поясок на талии.

— Дитя мое, мы уже не раз говорили на эту тему. Я знаю не больше тебя. — Голос няни был решительным. — Миссис Уэллес и мистер Армстронг стали вашей семьей, никто не может любить вас больше, чем они. — Голос становился все мягче, и она взволнованно посмотрела на стройную фигурку девушки. — И зачем только вы себя волнуете… Вы уже много лет не спрашивали меня об этом.

— Не знаю. Может, потому, что сегодняшний вечер так много значит для бабушки с Джоссом и так мало для меня. — Она усмехнулась. — Наверное, в этом я больше похожа на свою настоящую мать. Жаль, что я никогда об этом не узнаю.