Серебряное крыло

Шейд отвернулся, сдерживая гнев. Он прошел трудный путь в поисках ответа, и вот он нашел его. Но этот ответ не имеет к нему никакого отношения. Избранные. Как они стали избранными? Что он сделал неправильно? Если Марина смогла получить кольцо, почему он не смог? Она не была такой уж необыкновенной. Если у нее было кольцо, то и у него оно должно быть. Он опять лишний, недомерок. Шейд почувствовал, как его лицо окаменело. Краем глаза он заметил, что Марина с беспокойством смотрит на него.

— Ты остаешься, — сказал он сдавленным голосом.

Марина замотала головой, и боль в ее глазах тронула его. Шейд повернулся к ней. Она так долго ждала в одиночестве, надеясь, что ее кольцо означает что-то особенное. Теперь она нашла товарищей, которые не гонят ее, а хотят, чтобы она осталась с ними навсегда.

— Ты должна остаться.

— Но…

— А мне нужно найти свою колонию. И моего отца.

Ее глаза наполнились слезами.

— Это ведь не очень далеко, правда? Мы уже почти долетели. — Она с отчаянием смотрела на него. — Все будет хорошо, да?

Она хотела, чтобы он подтвердил это, и Шейд энергично кивнул:

— Конечно. Я знаю остаток дороги, и у меня есть карта. Ты здорово помогла мне.

Шейд посмотрел на маленькое окошко высоко в стене и увидел, что снаружи больше нет бури. Даже ветер утих. Было примерно три часа ночи.

— Мне пора.

Марина подошла к нему вплотную и обняла крыльями.

— Прости меня, — тихо прошептала она ему на ухо. — Ты понимаешь, правда?

Он кивнул, боясь расплакаться.

— Желаю удачи, Шейд.

— Тебе тоже, — ответил он, поспешно пролез через пролом в крыше и, не оглядываясь, взлетел в ночное небо.

Гот сделал круг над пустынной местностью. Его морда была покрыта снегом, но глаза блестели. Он внимательно вглядывался в поверхность земли.

— Что там? — спросил Тробб.

Гот принюхался, стараясь уловить в морозном воздухе даже самые слабые запахи.

Он улыбнулся. Зотц снова позаботился о нем.

Гот повернул голову в сторону Человеческой хижины, занесенной снегом и почти не видимой на фоне горы.

— Пища, — сказал он. — Много пищи.

Волчьи уши

Никогда еще Шейд не чувствовал себя таким одиноким. Он очень привык к Марине, и ему казалось немыслимым, что она не летит рядом, не ворчит, поторапливая его.

Вокруг Шейд видел безрадостный мир — чахлые деревья, голые скалы. Все пустое, безрадостное.

В его ушах звучали слова Сирокко: ты погибнешь со всеми, кто не избран во мраке. В будущем ему нет места. Обещание Ноктюрны его не коснется: он никогда не будет жить при свете дня как Человек. А Марина будет. И Фрида. И его отец. Для них это прекрасно. Почему Фрида не рассказала? Не знала или просто утаила от него, потому что он не был одним из обладателей этих драгоценных колец? А его отец? Почему его нет с ним, когда он так нужен? Наверное, прячется где-нибудь, ожидая, когда станет Человеком. Шейд потряс головой. А что будет с ним, матерью и другими неокольцованными летучими мышами?

Шейд посмотрел на звезды — они мерцали, словно на самом деле были на обратной стороне гигантских крыльев Ноктюрны. Стоило богине летучих мышей сложить крылья, как ночь исчезала и сменялась днем.

Шейд задумался: что Ноктюрна делает там, наверху, совсем одна? Думает ли о нем, маленьком детеныше, старающемся разыскать свою колонию? Звезды хранили молчание. Может быть. Зефир действительно мог слышать их, но Шейд знал, что у него никогда не будет такого слуха.

Впереди вздымались горные пики. Сумеет ли он подняться так высоко, чтобы перелететь через них? Шейд посмотрел на восток. До рассвета остался час, может, немного больше. Нынешней ночью ему не успеть перелететь через горы.

Сначала ему было страшно одному ночью. Слышались неясные звуки, мелькали серебристые пятна. Сухие листья кружились в воздухе и оборачивались Готом, тянущим к нему когти. В отдаленном крике сов мерещилось имя: «Шейд! Шейд!»

Он был подавлен этой ночью, безмолвием окружающего его пустого пространства. В темноте и в самом деле есть что-то ужасное, чего он не замечал раньше.

Вдруг Шейд услышал позади какой-то шум. Он обернулся и увидел Марину — яркая шерсть мерцала в звездном свете и делала ее похожей на золотистое видение.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он.

— Эй, я вижу, ты не слишком рад меня видеть!

— Ты… Ты напугала меня!

— Я лечу с тобой.

— Почему ты передумала?

Марина сделала круг и пристроилась рядом.

— Просто мне показалось, что остаться там без тебя было бы совершенно неправильно.

— Мне и одному было неплохо, — бросил он, стараясь выглядеть раздосадованным и скрыть свою радость.

— О, я знаю, — усмехнулась она. — Но я сказала им, что обещала вместе с тобой найти твою колонию и почувствую себя свободной от обязательств только тогда, когда доведу это до конца.

Шейд не знал, что ответить. Он был очень рад, что она вернулась, но в то же время ему было грустно оттого, что она упустила возможность стать счастливой.

— Ты уверена? — настойчиво спросил он.

Секунду поколебавшись, она кивнула: