Серебряное прикосновение

— Прежде всего мне нужны деньги, чтобы начать производить серебряные предметы с моей собственной монограммой.

Он спохватился, заметив, что ее бокал давно пуст, но она отрицательно покачала головой.

Эстер говорила с таким жаром, с таким увлечением, что не заметила, как постепенно погасла на его лице улыбка. Хорошее настроение как рукой сняло. Он как-то сжался весь, ушел в себя, во взгляде появилась холодность и даже некоторая отчужденность.

— Джеймс, ты единственный человек, к которому я могу обратиться с такой просьбой. Ты все обо мне знаешь. Ты видел мои работы. Сейчас мне очень нужны деньги, и если ты дашь их мне, я обязательно добьюсь всего, чего задумала.

— Допустим, твое рискованное начинание будет удачным. Что тогда? — спросил он напрямую. — Ты с головой уйдешь в работу, сутками будешь сидеть в своей мастерской? Мы не будем встречаться, ведь так?

— Почему? Обязательно будем.

— Как часто?

— Очень часто, — улыбнулась она. — Если ты вернешься в Банхилл Роу.

— Может быть, когда-нибудь я и вернусь, — задумчиво сказал он. — Но знаешь, когда я увидел тебя сегодня, то сразу вспомнил тот день в твоем садике. Ты не забыла? Так вот, все, что я говорил тебе тогда, еще в силе. Мое чувство к тебе не изменилось. Я все тот же влюбленный романтик.

Его слова подействовали отрезвляюще, Эстер чувствовала себя так, будто ее окатили ушатом холодной воды. Она вдруг точно только сейчас очнулась, заметив, как пожирает он ее глазами. Его безумная страсть вдруг, как по мановению волшебной палочки, преобразила ее, всколыхнула потаенные струны души. Эстер всегда находила его привлекательным. Нравился ей и его все подмечающий пронзительный взгляд, и юмор, и прекрасно сложенная фигура. Она даже поймала себя на мысли, что любуется им, как когда-то любовалась Джоном. Джеймс не раз доказывал ей свое расположение, и вот теперь это сильное чувство, которое он сумел пронести через столько лет, заставило ее по-иному взглянуть на него. Это была уже не любовь, какой представляла ее себе Эстер. Прошедшее испытание временем, его чувство обогатилось и усилилось, превратившись в глубокую привязанность. К горечи тяжелой утраты в ее сердце теперь примешивалось радостное чувство. Но это вовсе не означало, что она готова покориться ему. Его настойчивость подняла в ее душе бурю протеста. Эстер уже успела ощутить себя свободной женщиной, не принадлежащей ни одному мужчине. И эту свободу она хотела сохранить любой ценой.

— Это что? Торг? — требовательно спросила она, упорно избегая его взгляда.

Несколько раз ему удалось заглянуть ей в глаза, — лишь мельком, но он все понял. Горько вздохнув, Джеймс медленно покачал головой в ответ:

— Нет, дорогая. Как ни велико искушение, я этого не сделаю. Ты получишь, сколько хочешь. Я дам тебе денег.

— О, Джеймс! — голос ее срывался от радости, лицо озарилось благодарной улыбкой.

Он не удержался, шагнул к ней и обнял. Она прижалась к нему всем телом, чуть откинулась назад, и на ее полураскрытых губах застыл его страстный поцелуй. Она не сопротивлялась. От его слов и обещаний ею овладело пьянящее чувство счастливого восторга. И как бы в благодарность за то, что он подарил ей эти прекрасные минуты, ее руки обвились вокруг его шеи. Но Эстер никак не предполагала, что в его руках так предательски затрепещет ее плоть. Она думала, что желание физической близости с мужчиной угасало в ней по мере того, как угасали силы Джона, и теперь этого желания и вовсе не существует. Но Эстер ошибалась. Ее еще молодое и сильное тело воспротивилось. Нежные и требовательные руки Джеймса, его горячие поцелуи вновь разбудили в ней дремлющие желания и жажду физического удовлетворения. Но эти руки не были руками Джона, а поцелуи не были прикосновением его губ. В этом-то и заключалось несчастье Джеймса!

Осторожно, но в то же время настойчиво Эстер высвободилась из его объятий. Выскользнула прежде, чем их обоих успела поглотить пламенная страсть — то, чему больше не было места в ее жизни.

След тяжелого разочарования омрачил его лицо. За эти несколько мгновений блаженства Джеймс уже поверил было, что, наконец, овладеет ею. Он понял, почему она отшатнулась, и ревность с новой силой вспыхнула в его груди. В эту минуту Джеймс отдал бы все на свете за то, чтобы она полюбила его так, как любила когда-то Джона. Если бы она подарила ему хотя бы частичку той любви, Джеймс, не задумываясь, променял бы на нее все свои богатства!

Он все еще держал ее за руки, не отпуская от себя ни па шаг.

— Я хочу, чтобы ты знала — я всегда буду любить тебя.

— Я знаю, — ответила она мягко, и на глаза навернулись слезы.

Губы их слились в нежном и жгучем, но без прежнего страстного накала, поцелуе. Если бы она только захотела, он никогда не связал бы свою жизнь с другой женщиной, и на всю жизнь только Эстер стала бы для него единственной и желанной. Он не произнес этих слов, но она поняла. Все к лучшему, пронеслось в ее голове, пусть молчит.