Серебряное солнце (СИ)

Зецу под шумок попытался убежать, но его поймал Ку, мстя за отобранный пирожок. Сакура и Саске, как самые трезвомыслящие сейчас, окончательно упаковали то ли пленника, то ли ценного подопытного. Благо особыми запечатывающими свитками Джирайя их обеспечил в избытке. А Наруто одобрительно смотрел на сестрёнку. Ему вообще было обидно, что никто не любит его чудесную Ши так, как он, а тут такой… Хороший мужик нарисовался.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — негромко начал Итачи, успокаивающе поглаживая Орочимару по спине. — Это та самая шинигами, которая оставила Кабуто метку на щеке?

— Ага, — отозвался Змей, пытаясь совладать с дрожью.

— И Кисаме сейчас с ней обнимается, начхав на все последствия?

— Ага. Ну, не обнимается… Пока. Мне отойти, чтобы ты смог напарнику мозг на место вернуть?

Итачи коротко качнул головой, прижимая Орочимару к себе ещё ближе. Отпустить сейчас настолько живого, теплого, а ещё — испуганного и нуждающегося в защите Змея было просто невозможно.

— Ты мне лучше скажи, мы его потом откачаем?

— Это же шинигами, до смерти-то не убьет… Если он ей, конечно, живой нужен. А если не помрет — откачать всегда можно. Бррр…

— Откуда ты шинигами-то откопал? — поинтересовался Итачи, заботливо отводя Орочимару в сторону. Дей как раз пытался отпоить обморочного Кабуто водой из фляги, организовав Якуши подставку из своей взрывающейся глины. — И почему завязал на джинчурики? Могло ведь и сдетонировать.

— Смеешься, да? — поинтересовался Змей, пытаясь вернуться в более адекватное состояние и, возможно, слезть с Учихи. — Он сам всё призвал, стоило мне хоть ненадолго отвернуться. Только и успевали базу размораживать. З-зараза, холодно-то как!

— Мне пора идти, — мягко проговорила Ши, поднося руку Кисаме к губам. — Для живых мое присутствие не всегда благо.

Хошигаке вдруг дернул её на себя, поцеловал — коротко, но крепко. Даже не вздрогнул от пробравшего до костей холода.

— Возвращайся. Я буду ждать.

Шинигами бросила трепетный взгляд из-под ресниц и растворилась в воздухе. Все нормальные люди облегченно перевели дыхание.

— Нет, все-таки какая женщина… — мечтательно сообщил в пространство Хошигаке.

— Кисаме, у тебя часом Узумаки в родне не затесалось? — меланхолично поинтересовался Итачи.

— Хм? С чего бы?

— Обычно это они с шинигами мутят.

— Иди к биджу, — доброжелательно отозвался мечник. — Это… Просто словами не передать.

— Поздравляю, друг, ты влюбился, — хмыкнул Итачи, легонько похлопывая Кабуто по щекам. — Пойдёшь с нами?

Улыбку Кисаме можно было смело использовать вместо отопления в отдельно взятой промороженной пещере. Учихе даже на мгновение показалось, что он, несмотря на отсутствие всякой эмпатии, ощутил волнами расходящиеся от Хошигаке эмоции.

— Да. Ради встречи с ней — куда угодно.

Наруто хлопнул его по плечу.

— Это она сейчас ещё ничего, морозит не так сильно, — сообщил он. — Ничо, как-нибудь приспособимся. Правда у меня классная сестрёнка?

Кабуто пытался хотя бы немного отряхнуться от чужого глубокого, пронизывающего восхищения и вернуть обратно своё самоощущение.

— Кисаме… — простонал он. — Я-то думал, ты адекватный!.. Куда нам до тебя…

— А что такого? — не понял Хошигаке.

Дейдара вздохнул. Ему жгуче хотелось обняться с такой простой и понятной Самехадой. Или хотя бы с той розововолосой куноичи, которая, похоже, была здесь за голос разума.

— И правда, что такого-то, — вздохнул Кабуто, поднимаясь, опираясь на Дея.

Саске коротко хмыкнул:

— Странно, что больше всех удивляешься именно ты. Знал ведь, что у нас тут сплошной дурдом… Добро пожаловать в Отогакуре.

И не только Итачи — все почти услышали оставшееся несказанным «добро пожаловать домой».

Кабуто сразу скинул с себя недовольство от поломанных шаблонов и робко, но очень радостно улыбнулся, бросив взгляд на Итачи. Мол, видишь? Видишь, как все здорово? Учиха снова прикусил губу и зажмурился. На какую-то секунду показалось, что можно действительно ослепнуть — так ярко сиял Кабуто для него. Словно небольшое, но самое настоящее серебряное солнце. То самое, которое прогнало кошмары и багровую луну из его снов. Которое исподволь, незаметно осветило тропинку по краю той пропасти, куда Итачи был уже готов упасть.

Солнце, ради серебряных лучей которого удалось отрастить крылья.

И на свет которого можно было лететь, не опасаясь подвоха.

Итачи открыл глаза и так же робко улыбнулся в ответ.

Он наконец-то поверил, что и для него всё может быть хорошо.