Серебряное солнце (СИ)

Дейдара, опомнившись, что всё могут съесть без него, тоже приналег на угощение. И ему отчаянно не хотелось признавать, что в компании обед вроде бы и вкуснее.

Итачи доел свою порцию, посмотрел на Дейдару в растрёпанных чувствах, потом на Кабуто, не поднимающего глаз от тарелки. Вздохнул.

— Пойду прогуляюсь, — если их догадки верны, где-то рядом должна ошиваться нечисть в рыжей маске.

Только вот сними с Тоби эту маску и приметный плащ — и узнать его будет нереально. Разве что шаринганом по пластике движений. Но в такой толпе… Остается разве на интуицию полагаться.

Ушёл, оставив полное ощущение, что не хотел мешать. Кабуто вздохнул. Ладно, возможность есть, надо её не упустить… Только что делать? «Дей-чан, можно тебя обнять?», «Дей-чан, а давай я тебе косички заплету?», «Дей-чан, а покажи руки? Ух ты, какие они клёвые, а чувствительность какая?» Как-то оно всё глупо… Он бы сам себе бомбой врезал в таком случае.

«А ещё миссия… — досадливо подумал Кабуто. — Продумать, найти, выкрасть… Тьфу. Мешает мне тут терзаться новыми чувствами!»

Было действительно обидно, но такова жизнь.

— М-м-м… Конечно, я, наверное, глупый вопрос задаю… Но вот у вас ногти накрашенные. Не буду спрашивать зачем, приказы начальства не обсуждаются, — Кабуто вспомнил «униформу» с канатами. — Но… Часто вы их подкрашиваете? И не достало?

Дейдара засопел, гоняя палочками по тарелке последний кусочек. Для него покраска ногтей превращалась в пытку — проблемой было даже не наложить лак ровно, а дождаться, пока он высохнет, не повредив слой. А ходить с облупившимися ногтями не давало сначала нежелание ударить в грязь лицом перед Сасори, а потом уже и привычка.

— У меня Учиха есть, — пожал плечами Кисаме. — Он следит и, если что, пинка дает.

Тсукури недоверчиво скосил взгляд. Что Учиха может быть занудой, охотно верилось. Что он отвесит пинка при необходимости — тоже. Но почему Хошигаке-то об этом так спокойно говорит?

Кабуто вспомнил, с каким мстительным выражением лица Орочимару сжег случайно завалявшуюся на базе баночку с лаком. Посочувствовал. Вспомнил канаты, которые реально неудобно завязывать. Сенсею-то что, он вместо каната змею использует…

— М-да… Неудобно, — сделал вывод Якуши и замолчал, не зная, о чём еще говорить.

Зато Дейдара ёрзал, то и дело косясь на Кисаме, но никак не решался спросить. Потому что сам за такой вопрос приласкал бы взрывчаткой в морду, пусть и не смертельно. Но и просто так сдаться любопытство не давало. Наконец, он решился задать достаточно нейтральный вопрос:

— И что, с первого раза нормально все ложится?

Хошигаке усмехнулся:

— Напарник, знающий акупунктуру — это удобно. Сенбон в нервный узел, и никаких лишних движений.

По выражению лица мечника, как и обычно, совершенно нельзя было понять, шутит Кисаме или серьёзен. Ясным было только то, что сейчас разговор его забавляет.

— М-ма… Хотел бы я на это посмотреть, — протянул Кабуто.

По его представлению, нервные узлы у Кисаме должны располагаться сильно иначе, чем у нормальных людей — вообще, частая штука среди шиноби, особенно с геномом, очень выживанию помогает. Вас пырнули, а болевой точки или органа там нет. Но и проблема для ирьёнинов тоже нехилая. Хотя додзюцу как раз таки позволяли эффективно использовать акупунктуру. В противном случае пришлось бы нужные точки долго и старательно нащупывать.

— На то, как Итачи красит ногти? Или как орудует сенбонами? — Кисаме наклонил голову набок. — Хей, Дейдара, а Сасори с сенбонами работал?

— Он нитями чакры кисточку держал, — буркнул подрывник.

Дейдара чувствовал себя совершенно несчастным. Вроде бы и причин для этого не было — спокойный вечер, вкусный ужин, и даже Учиха свалил, причем сам и без скандала, а состояние такое, что хочется то ли напиться, то ли пошвыряться бутылками вперемешку с горошинами взрывчатки.

— Дейдара? — осторожно позвал Кабуто, заметив его состояние. — Всё хорошо?

Якуши пододвинулся, деликатно проникая в чужую зону комфорта, готовый в любой момент отступить и извиниться.

— Нет, — насупился Тсукури. — Не всё.

Добавлять, что он мелкая истеричка, Дей не стал. Его поганое состояние ещё не дошло до той стадии, когда становится совершенно наплевать на мнение окружающих.

Кисаме вздохнул. Его возраст не был для шиноби особо выдающимся… Но это для обычного шиноби. Те, кто ходит на мелкие миссии по охране караванов и не замахивается на что-то большее, чем звание чунина, гораздо чаще доживают до преклонных лет. А вот сильные и талантливые… Они обычно вспыхивают в молодости, но к тридцати годам уже сгорают. Того же Итачи взять — силён, очень силён, но до встречи со своим волчонком от этой силы только угли и остались, тлеющие больше на чувстве долга да природном упрямстве. И вот сейчас Хошигаке не мог отделаться от ощущения, что он джонин-куратор команды молодых дарований, которые, конечно, сильны, но порой так тупят в мелочах.

— Пойду-ка я тоже окрестности проверю, — сообщил он.

Якуши смерил Кисаме подозрительным взглядом. И что это все так стремятся оставить его с Дейдарой наедине?..