Серебряное солнце (СИ)

Кабуто злобно на него посмотрел, мысленно что-то дернул и тут понесла-а-ась… Навалилось такое смурное чувство, отвращение на грани тошноты, смешанное со страхом. Судя по тому, как перекосило окружающих — не он один это почувствовал. Люди начали подозрительно коситься друг на друга, отходить. Кто-то принюхивался к напиткам, где-то неподалёку раздался скандал в духе «Что ты меня толкнул?! Нет, это ты меня первым толкнул!»

Подспудное напряжение набирало силу, воздух, казалось, почти зазвенел от готового разразиться чего-то. Дейдара нахмурился, вертя головой и пряча руки под широкую рубашку — не иначе как к глине. Кто-то швырнул в музыканта мягким фруктом, который разляпался по нарядной рубашке ярким пятном. Кто-то недовольно выкрикнул, что этот кошачий концерт пора сворачивать, другие тут же отозвались с собственным недовольством…

— Волчонок, возьми себя в руки, — Итачи снова пробрался через толпу, не задетый ею. — Похоже, твой кеккей генкай работает в обе стороны.

— Что? — Кабуто нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь. — Нет, я спокоен… Просто оно тут висело такое черное, бесформенное… Я его заметил, и как-то мысль сама побежала дёрнуть. Вот оно и брызнуло. Ой.

Учиха вздохнул:

— Назад свернуть сможешь? Нам ещё работать.

— Ой? Я уже всё сделал? — Кабуто втянул голову в плечи, внезапно поняв, что вообще-то он делал всё очень и очень неправильно, не предупредив команду. Ну, не привык он, не привык работать сообща.

Итачи вздохнул еще раз, уже тяжелее:

— Тогда, думаю, лучше уйти, не прощаясь. Пусть сами расхлёбывают то, что у них тут… Висело. Дейдара, ты с нами?

Якуши кивнул, радуясь, что его никто ругать не стал. Перевел взгляд на Дейдару. Подрывник выглядел нервным и недовольным, но все же не в такой степени, как гражданские.

— А зачем зовёшь?

Итачи возвел глаза к потолку, мысленно прося у ками терпения.

— Так, пошли. Снаружи будем разбираться, а то непонятно, как это «бесформенное» на нас воздействует.

— Да-да, хорошая идея, — проговорил Кабуто, которого уже серьезно мутило. Не тошнило его только потому, что он был медиком и прекрасно умел различать реальную необходимость и психосоматику, гася последнюю.

Шиноби выскользнули из здания и направились к городской стене. В гостиницу заходить не было необходимости, шиноби все своё носили с собой, часто прибегая к услугам печатей… А в гостинице оставалось только немного еды. Обидно, но не смертельно.

— Фух, тут получше, — проговорил Кабуто, вдыхая свежий лесной воздух.

— Ты в порядке? — Итачи мягко коснулся плеча.

— Поблевать охота, — честно признался Якуши. — Меня больше всех задело. Ничего, пройдет… Ты что-то хотел сказать, Дей?

— Зачем с собой зовете? Кормите, таскаете, приручаете? — Дейдару на природе тоже отпустило, но у него и своей обиды, подозрительности и нервности хватало.

— Так не прогонять же тебя. Мелкий ещё, — неожиданно подал голос Кисаме.

— Я не ребенок!

— Вот я и говорю — мелкий, — спокойно ответил Кисаме. — Когда взрослеешь, начинаешь понимать, что кого-то вытянуть, чему-то научить — это не глупость. И не бесполезная трата времени. Помочь кохаю не зазорно.

— И много у тебя кохаев было? — ершисто фыркнул Дейдара.

— Были, — кивнул Хошигаке. — Момочи Забуза, Хозуки Суйгецу… Второй, может, ещё и жив.

«Жив, зараза», — чуть не ляпнул Кабуто, но промолчал. Прямая указка, и вообще. Второй мыслью было зачислить в этот список Итачи, всё-таки того лет в тринадцать приняли в Акацки… С другой стороны, не похоже, чтобы в этом случае было что-то подобное. Иначе Кисаме Учиху давно научил бы нормально жрать.

— Дей… — тихо протянул он, не зная, что ещё сказать.

— Ну что? — Тсукури почти выкрикнул. — Что вам от меня надо?!

Итачи молча подошёл, обнял, игнорируя возможную опасность.

— Ничего, вообще-то, — сказал он, успокаивающе поглаживая подрывника по лопаткам.

Дейдара закусил губу. С силой втянул в себя воздух. Потом ещё раз, ещё, надеясь дыханием утихомирить эмоции. Всё-таки всхлипнул — рвано, пытаясь задавить это безобразие в зародыше. И разревелся, как маленький ребёнок, отчаянно злясь на себя за такую реакцию, но не в силах успокоиться.

Кабуто посмотрел на это, неловко приблизился, обнял Дея со спины, заключая его в такой кокон.

— Мне очень нравится тебя кормить, — тихонько проговорил Якуши. — Ты с таким аппетитом кушаешь, прямо за ушами трещит. Смотрю, и сердце прямо радуется, особенно если ты ешь что-то приготовленное мной. Для повара это лучшая похвала. Мне очень нравится тебя обнимать. Чувствовать, как под руками расслабляются мышцы, уходит привычное напряжение, как ты веселеешь… Ты так на всё искренне реагируешь, что руки прямо сами тянутся сделать тебе приятное. Просто чтобы увидеть довольный блеск глаз. Эта… Реакция. Когда человек гладит кота, приятно не только коту, но и человеку. Потому что приятно коту. Я не говорю о том, что ты кот… Но связь примерно такая, во-о-от.

Дейдара сердито шмыгнул носом, по-простецки вытер его рукавом.

— Это все твоя техника, ясно? — буркнул он.

Хошигаке хмыкнул, подошел и обнял всех троих — благо длина рук позволяла.