Серебряные Копья

— Я пока что не собираюсь, — честно сообщил мальчик.

— Верю, Великий, верю, но ладошку с меча снимите, а то как бы дурного не вышло.

— Ага, как бы, не вышло, — эхом отозвался мальчик. Интересно, почему он испугался меча? — Итак?

— Я надеюсь, что Великий примет мою последнюю исповедь и отпустит простительные грехи, всё одно, что получить отпущение от Богини. И ещё, — заторопился Чезаре. — Я хотел бы найти смерть в бою, думаю, Хуан будет не против.

— Хуан?

— Пусть сперва назовёт имена прочих предателей и откроет дознавателям душу. Лучше думай побыстрее, бастард, пока Шарль не обнажил меч.

И Хуан туда же! Шарль тихонько вздохнул. Что они нашли в этом мече, добро бы благородный испугался Великого…

Чезаре с готовностью закивал и умоляюще воззрился на Шарля, что вы замолчали, Великий?

— Пусть будет так! — звонко отчеканил мальчишка.

— Только уведите меня от Великого, а то мысли путаются, всё боюсь, кого пропустить. И прошу вас, отойдите от двери, хотя бы на десяток шагов, что вы снова с мечом играете!

Па-а-а-жалуйста… Шарль без возражений стал у окна и для верности повернулся спиной.

Судя по невнятным ругательствам, благородный едва не опередил конвой, ну Чезаре можно понять.

Старший дознаватель неожиданно поклонился Шарлю, что он меч то и дело разглядывает?

— А как насчёт подкреплений? — осведомился мальчик. — Провансальских понятно, каких же ещё, сотник вроде разговорился.

— Робер верно пошлёт благородного Раймона, если Великий даст своё высокое дозволение.

— Со всем отрядом?

— Достаточно двух десятков, иначе не проскользнёшь, — гвардеец поморщился. — Пригодился бы Жан-искусник, но отправить ребёнка с разведчиками…

— Да кто в здравом уме от такого откажется? — Шарль расплылся в улыбке. — Я бы сам… то есть лично его поздравлю, — торопливо поправился мальчик.

— Если Великий не возражает, я хотел бы побеседовать с вами наедине, — мягко промурлыкал Хуан. — Дело важное и не терпит отлагательств, вы уж мне поверьте, Великий.

Да… ага… Шарль покорно кивнул.

Старый жрец не без сочувствия улыбнулся мальчишке и покинул зал.

— Что же я опять натворил? Не дразнился вроде нисколечко, да и взрослых я пока особо не мучил. Так, больше по мелочам.

— Только этого ещё не хватало! Прошу вас, следите за речью, вы ведь кажется Великий Колдун?

— А что, нет? — уголки губ мальчика поползли вверх.

— Следите за речью, Великий, сколько вам повторять. И перестаньте вы проказничать наконец, иначе сам доложу Роберу!

— У меня переходный возраст. — Шарль как мог старательно понурился, плечи, плечи не забыть опустить!

— Этот возраст, — Хуан рубанул воздух рукой, — у вас начался в десять, никак не позже — я с Мари толковал! — и неизвестно когда закончится. Обещаете?

— Слово Великого Колдуна, — уныло пробубнил Шарль. — Чтоб мне лопнуть! — для убедительности добавил мальчишка. — И пирожных больше не есть… ой, Хуан, а это не слишком?

— А ещё?

— Клянусь троном Единственной. — Великий непритворно вздохнул. — А Богиня-то здесь при чём? — почти возмутился мальчик. — Она добрая, что я Богиню не знаю!

— И на том спасибо. На неделю надеюсь, хватит, а там будет видно.

— Вечно ты меня заставляешь.

— Перестаньте играть в ребёнка, — устало промолвил Хуан.

— А я и не играю, Хуан, честно-честно, — Шарль было замялся. — Ну что я тебе смешного сказал?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— А-айййй… — взвыл было мальчишка.

Под укоризненным взглядом Бертье, Жан пристыжено замолчал, надо же, приставили няньку! Вроде и за шиворот маленько потряс, и сказал что-то хорошее — мальчишку пробрало холодом — ну это пустое…

Вскоре Жан нормально вдохнул, хвала Создательнице во всех её воплощениях. Угоди шальной бельт в лицо… ой нет, об этом лучше не думать! С него достаточно и второго, что скользнул по кольчуге, до сих пор толком не повернёшься в седле.

Непорядок, если подумать, метить в мальчишку тяжёлым бе-е-ельтом… — Жан протяжно зевнул, не углядели бы взрослые!

Жан всё же нажал на спусковой крючок и отправил стрелу в глубину леса. Арбалетные хлопки сливались в один, всё-таки поспел к последнему залпу! Ка-ажется отпугнули… А разбираться с ними всерьёз ни времени, ни желания, только раненых сейчас не хватало.

— Бок случаем не болит? — осведомился подоспевший Этьен.

— Пустое, Этьен, доспехи надёжные, пожалуй, и без синяка обошлось, — бодро отозвался мальчишка.

— Ну, ну… Если станет ныть или вина попросит, сразу наложи повязку потуже, — обратился высокородный к Бертье, — как бы не затронуло рёбра. Сам понимаешь, дело нешуточное. Бывает, и не сразу почувствуешь, помнишь как у Виллема?

— Ещё в бой рвался и грозился Раймону пожаловаться! — понимающе ухмыльнулся Бертье. — Погляжу сперва как он в седле удержится, а то у мальчишек дурная манера терпеть до последнего, благородный он там или нет.

Жан собрался было основательно возмутиться — что он, не бродил по лесам? — но Этьен уже дал шпоры коню.