Серебряные Копья

Жан снова пригнулся. И вовремя. Короткая толстая стрела — судя по всему из мощного арбалета — пронеслась над седлом, чуть царапнув кольчугу, храни Датчанку Создательница! И его, многогрешного.

Жан на полном скаку проскочил — скорее уж пролетел — сквозь нечастую цепь стрелков, арбалеты вроде серьёзные.

— Благородный?!

— Поди разбери… из наших что ли? — послышалось за спиной.

Основательно удалившись от стрелков и спугнув какого-то приблудного волка, Датчанка свернула в проход между холмами — что она там забыла? — и заметно сбавила прыть.

— В мальчишку толком попасть не смогли, б-бараны безрогие — запоздало выругался подросток. — Ай!

Жан рывком отклонился вправо — повезло ещё, по глазам не хлестнуло — и дубовая роща осталась далеко позади, да когда Датчанка наконец образумится!

Миновав небольшой взгорок, кобыла неспешно зарысила по лощине по прежнему не реагируя на ласковые уговоры, но Жан пока что не торопился покидать седло. Чего доброго вновь рванёт неведомо куда, и тогда останешься на своих двоих — для душевного разговора со стрелками. С рабами обычно не церемонятся… мальчик поёжился.

Датчанка вдруг пошла шагом и поводьев слушается — вот чудеса! — и Жан завертел головой. Ясеневая роща, притом ухоженная не иначе здесь возносят молитвы Богине. Многие молодые ясени украшены разноцветными ленточками — от влюблённых, что приносят здесь клятвы Богине — отныне и на всю жизнь. Бывает и без дозволения старших, что с подростков возьмёшь…

— Привет! — Вредная девчонка как он раньше-то её не приметил, помахала Жану рукой. — Потерялся, как бывает с мальчишками? Ничего, я за тобой присмотрю. Не благодари, Жан, и плакать не надо.

— С чего мне плакать? — усмехнулся Жан.

— Я и взрослых порой доводила, — спокойно сообщила девчонка. — И нечистого не поминай, а то Шарлю пожалуюсь.

Уж лучше бы нарваться на мирных добродушных ватажников, лесные братья всего лишь выкуп потребуют. Подросток обречённо вздохнул и направил Датчанку к вредной девчонке.

— Вот и доверяй лошадок глупым мальчишкам, — заявила Даниэль вместо приветствия.

— А мечи можно?

— Острое железо можно, а лошадок нельзя. Ха-арошая ты моя, — нежно проворковала девчонка, — совсем тебя Жан замучил. Не оглядывайся понапрасну, — снисходительно добавила предсказательница, — этот дерево непростое. Здесь природная аура неприметности, да и я сказала несколько слов.

— Думаешь, не заметят? — засомневался подросток.

— Разве что столкнёшься с кольчужником, — вредная девчонка хихикнула — И кричать понятно не рекомендуется, как вы мальчишки умеете. Как там Шарль… то есть Великий? — Даниэль затаила дыхание.

— Нормально, хвала Богине, на аппетит вроде не жалуется. Три пирожных вечером умял на десерт. Тех са-амых, с шоколадной начинкой, — не без зависти уточнил Жан.

— Дальше, дальше! — Даниэль подалась вперёд.

— А до этого кашу с кусочками медвежатины. Я как водится стоял над душой и по честному заставил его доесть. — горделиво добавил подросток. — Печенюшек он позднее потребовал, когда корпел над учебником. А на поединке с Хуаном, — Жан оживился, — Шарль впервые ухитрился пробить защиту. До сих пор понять не могу, как ему удалось, не иначе Хуан поддался, чтобы малость успокоить Великого.

— Да куда тебе до него! — отмахнулась девчонка — А ещё?

— Всё нормально, я же сказал.

— Говори толком, Жан, почему ты такой бессовестный! — наконец взорвалась красавица. — А Великий на меня то-очно не гневается? После всего…

— Третий лишний, Даниэль, ты сама у Шарля спроси. Будто не болтаешь с ним потихоньку.

— Так ведь связь заблокировали зар-разы, чтоб им всем пусто было! И вдобавок амулет отобрали, это разве по честному… — Даниэль непритворно всхлипнула, — мол, Великого чуть не угробила! Ну скажи, я вся извелась, уж не знаю что и думать теперь. И советую не тянуть до последнего, я ведь и разревется могу, — воинственно заявила волшебница. — Тебе же и придётся меня утешать!

— Ну, бывает и говорит — осторожно начал подросток, — что, опять в четыре ручья? Вечно у вас девчонок глаза на мокром месте. Он со мной особо не делится, но нет, нет, да обмолвится о какой-то вредной девчонке.

— Правда, правда?

— Чтоб мне дохлым ежонком позавтракать! Тьфу ты гадость, вспоминать не хочется…

— Хвала Создательнице, — Даниэль хлюпнула носом, — значит оправдаться смогу. А быть может и не придётся, ведь Великий, он… Не смотри ты с вопрошающим видом, вам мальчишкам всё равно не понять. Одолжи платок, что для Шарля держишь, мой промок окончательно. Научился ты до слёз доводить! — выдала последнюю порцию предсказательница.

— Слушай, ты зачем Датчанку мою взбаламутила? — решился спросить подросток. — Я едва жив остался.

— Ничего себе! — Даниэль всплеснула руками. — Помянула бы проклятого Аримана, но меня слишком серьёзно воспитывали.

— Сколько розог зазря извели! — Жан отступил на шаг.