Серебряные крылья для Мышки

— Главное — держимся вместе, — прошептала она.

— Согласна, — я кивнула и даже почувствовала к девушке некоторое тепло.

В конце концов, дети часто перенимают отношение родителей. Если барон считал свою третью дочь вторым сортом, то и сестры к ней относились так же исключительно поэтому. Хотелось думать, что отношения с Катариной у нас изменятся.

Карета подъехала к воротам замка.

— Невеста графа с сестрами, — объявил стражнику мой похититель.

— В такой час? — удивился тот.

Мне толком не было видно, но похоже, один из мужчин в черном что-то протянул стражнику через окошко. Через несколько минут ворота перед нами распахнулись.

«Алонсо, ты подлец», — со злостью подумала я.

Мы въехали во внутренний дворик замка, где стояли, казалось, бесконечно долго. Драгоценный жених заставил себя подождать.

Наконец, нас по очереди вытащили из кареты. Бедная Люсия казалась самой растерянной. Должно быть, во сне она забылась и теперь не понимала, что происходит.

— Три сестры, — объявил мой похититель, когда двое его сподручных выставили нас в ряд, как рабов на рынке. — Двести золотых за каждую.

Рафаэль был одет в домашний халат. Его светлые волосы всклокочены, словно его только что разбудили. Зеленые глаза смотрели угрюмо, а на скулах играли желваки.

Я снова засомневалась, что он что-то об этом знал.

— Где барон? — хмуро спросил он.

— Гостит у предков, — отозвался похититель. — Тебе не ценна жизнь невесты?

Алонсо смерил меня таким взглядом, словно и в этом я была виновата.

— Я разорвал помолвку сегодня утром, — сообщил он.

— Это правда? — мужчина в маске обратился ко мне.

Но за меня ответила Катарина.

— Правда-правда. А теперь отпустите нас! — скорее потребовала, чем попросила она.

Похититель снова повернулся к графу.

— Значит, тебе наплевать на их жизни?

Рафаэль наморщил красивый лоб.

— Триста за двух сестер, — сказал он. — И ты за это ответишь.

— Перед кем? — мужчина в черном усмехнулся и, посерьезнев, добавил: — Триста пятьдесят.

— Вы с ума сошли? — подала, наконец, голос Люсия. — Вас арестуют и повесят! Развяжите нас немедленно.

Рафаэль потер пальцами переносицу и тяжело вздохнул.

— Боюсь, моя леди, вы не знаете, с кем имеете дело, — мрачно проговорил он. — Перед вами главарь Черных кинжалов, самой свирепой банды наемников во всей Ангедолии.

«Наемников, значит», — отметила я про себя. Не воров, не разбойников.

— Не знаю, кто за этим стоит, — продолжал Алонсо. — Но клянусь, что докопаюсь до истины.

— Триста сорок — мое последнее слово, — объявил главарь наемников, не обращая внимания на высокие речи графа. — Скидка по старой дружбе.

Рафаэль щелкнул пальцами и отдал приказ подбежавшему слуге. Тот кинулся обратно к замку.

— Отойдите от меня, — я дернулась в сторону к Катарине.

Но старшая сестра, предлагавшая держаться вместе, отшатнулась, как от прокаженной. Люсия смотрела на меня со смесью жалости и презрения.

— Не рыпайся, — мужчина снова прижал меня к себе.

Он явно надеялся спровоцировать Алонсо. Показать, как он может безнаказанно лапать его пусть и бывшую невесту. Но на графа это не действовало.

— Рафаэль, — позвала я, услышав в собственном голосе нотки отчаяния. — Мы же дружили в детстве!

Я читала об этом а первых главах книги. Совсем юные Мышка и Рафаэль как-то вместе забрались в старую шахту на окраине владений барона и чуть было не потерялись. Провели вместе целую ночь, пока их не нашли. Чего-то это же стоило.

— Прости, но… — начал было он, но так и не закончил.

Двое слуг вынесли небольшой сундучок с золотом.

Дамиан выпустил меня из своих лап и отправился пересчитывать выкуп. Что б он им подавился!

С сестер сняли веревки и торопливо повели их внутрь. Катарина обернулась, но ничего так и не сказала. А Люсия не удостоила меня и этим.

Что ж, валите, змеи подколодные. От обиды у меня увлажнились глаза, но я заставила себя сдержаться. Нельзя, чтобы негодяи видели мои слезы.

Убедившись, что в сундучке достаточно денег, главарь наемников велел упрятать меня обратно в карету. Сам он забрался внутрь и, устроившись напротив, снял с шеи черный платок.

— Тебе нужно завязать глаза, — сообщил он.

— Завязывайте, раз нужно, — буркнула я.

Но когда он потянулся, вцепилась зубами ему в ладонь. Дамиан схватил меня за шиворот, как собачонку, и так вывернул, что я застонала от боли и разжала челюсть.

— Еще раз так сделаешь, — пригрозил он, — останешься без глаз.

В его голосе послышался звенящий металл, и я невольно вжала голову в плечи. Тоже мне, храбрая.

В карете и так было темно, но с повязкой стало еще и жутко. Мы тронулись. Я слышала цокот копыт о булыжник и чувствовала кожей, что мой похититель был совсем рядом. Протяни руку.

— Вы меня изнасилуете? — спросила я зачем-то вслух.

И от одной этой мысли кожа покрылась мурашками.

Наемник хохотнул.

— Если хорошенько попросишь.

От напряжения внутри что-то лопнуло, и я рассмеялась. Негромко, но явно нездорово. Жаль, не видела лица Дамиана.

Мой похититель проявлял чудеса такта и не перебивал, пока я не отсмеялась вволю, и на глаза не навернулись слёзы. Впрочем, их скрывала повязка.

— Что вы будете со мной делать? — спросила я, с трудом успокоившись.