Серебряные крылья любви

— У неё такой характер, что боюсь, если я не буду пытаться вернуть её, сама она не придёт больше никогда.

— Ну, может тогда это и к лучшему. Умейте принять её выбор. Знаете, по своему многолетнему жизненному опыту, знаю. Нужно уметь принимать достойно все удары судьбы, что она преподносит, и благодарить за каждый, даже если хочется иногда и выть от боли и страдания.

Разумовский внимательно смотрел на мужчину.

— Я вас уже видел неоднократно здесь на набережной. Почему вы всё время здесь и просите подаяния? У вас действительно нет дома? Ваши манеры и грамотная речь заставляют меня думать, что вы не всегда жили на улице.

— Вы правы, не всегда. Но это долгая и длинная история. И не для вашего теперешнего состояния.

— Вы внешне очень похожи на моего отца.

— Он жив?

— Нет. Он умер год назад.

— Простите.

— Ничего страшного. Простите, но мне пора домой. Спасибо за разговор. Возьмите всё-таки деньги! — Олег по-прежнему протягивал купюру бездомному.

Пожилой человек покачал головой.

— Нет, мой друг, спасибо. Сегодня у меня есть чем поужинать. А завтра наступит новый день, и буду думать, как заработать на хлеб насущный. Желаю вам терпения. До свидания.

— До свидания.

Олег внимательно смотрел на удаляющуюся фигуру пожилого человека, который медленно пошёл по мощёной набережной в сторону моря. Он поднялся со скамьи и направился к своей машине.

Дома зашёл в кабинет и снова задумался обо всём, что случилось.

Охранник, которого он вызвал, тихо зашёл в комнату, и остановился на пороге.

Олег молча, указал ему рукой на кресло перед своим столом.

— Геннадий Николаевич, это, правда, что вы в моё отсутствие, говорили с Алиной?

— Говорил.

— Кто вам позволил? Зачем вы ей наговорили гадостей? Зачем? Я хочу понять. Ведь всё, что происходит в этом доме между нами, вас не касается.

— Олег Алексеевич, если бы не я, то, кто бы остановил и поставил на место эту зарвавшуюся девчонку, которая манипулировала вами в последнее время.

— Что вы такое несёте? Никто мной не манипулировал.

— Я понимаю, вы сейчас расстроены. Мне очень жаль, что всё так вышло с вашим ребёнком, но поверьте, всё что ни делается, всё к лучшему. Вам не нужна эта женщина. Вы…

— Что значит, не нужна? Вам откуда знать, нужна она мне или нет. Я не просил вашего совета.

— А стоило бы прислушаться. Я всё-таки столько лет был с вашим отцом рядом и…

— И что? Это даёт вам право, распоряжаться моей жизнью и вмешиваться в неё?

— Олег Алексеевич, вы не правы, я...

— Вы сегодня же соберёте свои вещи и уйдёте из этого дома. Я оплачу вашу работу за весь месяц, который ещё не окончился и выплачу вам выходное пособие.

— Что? Вы выгоняете меня из дома, в котором я проработал большую часть своей жизни? И из-за кого? Из-за этой маленькой дряни, которая обвела вас вокруг пальца…

— Заткнитесь, и убирайтесь немедленно отсюда, иначе я за себя не ручаюсь.

— Ну, ну мальчишка. Не оперился, а норов Ивлевский течёт в жилах, понимаю, кровь сильная вещь. Только вот послушай, несколько слов моих тебе на прощание. Ты плохой сын своего отца, наплевавший на его память и его веру в тебя. Связался с девкой женщины, которая уничтожила жизнь твоего отца. Собирался жениться на ней и ввести её в дом. В дом человека, который сгнил по вине этой семейки в тюрьме. Любил её, вместо того чтобы отомстить им за всё.

— Мне не за что мстить ни Алине, ни её семье. Я не могу верить только словам человека, который в конце своей жизни плохо уже что-либо соображал.

— Сопляк! Не верит он. А моим словам ты тоже не веришь?

— Ваши слова после всего, что случилось вчера в этом доме, для меня ничего не значат. Уходите из этого дома, немедленно.

— Ну что ж будь, по-твоему, Олег Разумовский, — Геннадий развернулся, и громко хлопнув дверью, вышел в коридор.

Олег долго сидел в кабинете, ни о чем не думая, просто пристально всматриваясь в стекло, на раскачивающиеся от сильного ветра ветки старого дерева в саду. Услышав шум мотора машины, Разумовский вышел из кабинета и спустился по ступенькам на первый этаж.

Двери дома и ворота на улицу были открыты настежь.

Он вышел во двор, закрыл ворота и, распахнув калитку, ушёл на берег моря. Оставаться в огромном доме одному было тяжело.

****

Алина после выписки из больницы возвратилась в дом родителей. Она днями не выходила из своей комнаты. Не хотела никого видеть и ни с кем разговаривать. Она молча сидела у окна и смотрела, словно в пустоту.

Усилиями и заботой родителей, спустя неделю им всё-таки удалось её расшевелить. Она занялась делами в доме, и даже несколько раз ездила с ними на завод, помогая в офисе с делами, сменив ушедшего секретаря в отпуск. Постепенно она втянулась, и работа даже стала, ей нравится.

Разумовский неоднократно делал попытки снова поговорить с ней. Приезжал с цветами, ждал под окнами её дома, как прежде и днём и ночью. Но она отказывалась говорить с ним, словно потеря ребёнка уничтожила всё, что было между ними до этого.