Серебряные крылья любви

— Я тебя обожаю! Я так проголодалась, — она открыла свою сумку и, достав влажные салфетки, обработала руки и обратилась к Андрею:

— Польёшь мне немного воды на руки, я сполосну их.

— Конечно, — ответил он и взял бутылку с водой.

Алина склонилась и протянула к нему свои ладони. Андрей плеснул ей воды и, засмотревшись, не убрал бутылку сразу, выливая её практически всю на землю.

— Эй… О чём думаешь? — Алина брызнула ему в лицо ладошками, и звонко рассмеялась, продолжая разбрасывать прозрачные капельки воды на его кожу и волосы. — Оставь себе немного воды.

Андрей зажмурился и ослепительно улыбнувшись, встряхнул волосами, пытаясь избавиться от холодных капель. Он вымыл руки и присев с Алиной рядом, приоткрыл пластиковые тарелочки перед нею.

Она аккуратно накалывала кусочки мяса маленькой вилочкой и, отправляя их себе в рот, каждый раз зажмуривала глаза от удовольствия.

— Боже мой, какое нежное и ароматное мясо, а баклажаны, так пахнут дымком…

Андрей смотрел на неё, улыбаясь, и ел сам, откусывая мясо маленькими кусочками. Протянув свою руку, он аккуратно стёр пальцами след от соуса на её щеке, слегка дольше задержавшись и нежно поглаживая её кожу.

Он словно на минуту ушёл в себя, мысленно забирая её с собой. Хотелось, чтобы их скрыл невидимый занавес от глаз всех и каждого, и чтобы это их мгновение, когда они были рядом и вдвоём, длилось бесконечно. Его телефон в кармане звонил уже не единожды, но он каждый раз, доставая аппарат, отбивал звонки.

— Это, Вероника? — спросила Алина.

— Да.

— Ответь ей, она же наверняка волнуется.

— Я перезвоню ей позже.

Алина откусила кусочек хлеба и, взяв стакан с соком, поднесла его к губам, но теперь зазвонил телефон у неё в сумочке. Она достала аппарат и взглянула на экран.

— Андрюш, прости, пожалуйста… — она поднялась со скамьи и отошла в сторону.

До Андрея доносились обрывки её разговора с Разумовским.

— Да, Олег. Привет, милый. Спасибо тебе огромное за поздравление…

Андрей отложил еду в сторону и, откинувшись на спинку скамьи, продолжил на неё смотреть. Видел её счастливую улыбку, искрящиеся глаза и слышал звонкий смех. Он вытащил телефон из кармана и набрал номер Вероники.

— Андрюш, ну я же волнуюсь, а ты трубку не берёшь. Ты же обещал перезвонить, — раздался её печальный и слегка укоряющий голосок.

— Извини, Ника. Был занят.

— Когда ты прилетаешь? Я хочу тебя встретить.

— Через два дня.

— А почему задерживаешься?

— Оформление документов и всякие формальности. Видишь ли, оказывается, художник оставил мне наследство. Но подробности дома, я не хочу их обговаривать по телефону.

— Да ты что? Ничего себе. Прямо, как в сказке. Неизвестный оставил наследство.

— Ты бы меньше сказок читала.

— Андрюш, ты, что опять не в настроении? Я так соскучилась по тебе.

— Ника, извини, но мне уже нужно идти. Поговорим обо всём дома, через два дня.

— Хорошо. Береги себя!

— Ты тоже. Пока!

— Пока!

Алина вернулась и присела рядом с Андреем на скамейку.

— Разумовский? — спросил он у неё.

— Да. Поздравил с днём рождения. Говорит, что дома меня ждёт какой-то большой сюрприз.

— Понятно. Ты наелась?

Она повернулась к нему.

— Да. Спасибо тебе огромное! Только сок допью. Он такой вкусный!

— Куда пойдём?

— Посидим ещё.

— Как хочешь.

Между ними воцарилось молчание.

Алина думала о своём телефонном разговоре с Разумовским. Вспоминая каждое сказанное им слово. Все его нежные и страстные признания в любви. Андрей думал о ней и только о ней. Терзал и изводил себя, вновь появившейся неизвестно откуда ревностью и безысходностью. Пытался держать себя в руках, и не дать ей ни малейшего намёка догадаться об этом.

Алина с умилением принялась наблюдать за пришедшими на детскую площадку мамочками с маленькими детьми. Малыши карабкались на горку, отбирали друг у друга игрушки, отчаянно ревели и заливисто смеялись.

— Андрюш, а вы с Вероникой пока не задумывались о детях?

Он посмотрел на неё удивлённо.

— Нет. Мы слишком мало живём для этого вместе. Дети это в первую очередь большая ответственность. А вы с Разумовским?

— Олег говорит так же, как и ты, что это большая ответственность.

— А ты сама?

— Я очень хочу ребёнка. Очень.

— Я тоже раньше думал о ребёнке, когда строил свои планы о совместном будущем с другой женщиной. Но она сделала свой личный выбор в жизни, отдельный от меня. Она не захотела быть со мной рядом.

Алина повернула голову и пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты всё-таки так и не простил меня?

— Дело не в этом. Я никогда и не обижался на тебя. Не могу на тебя обижаться. Просто… — он задумался. — А, впрочем, это неважно… пойдём, пройдёмся. Здесь так красиво, и погода чудесная, — он протянул ей руку.

Алина протянула ему свою ладошку и, подняв сумку со скамьи, пошла с ним рядом по аллее, вглубь парка.