Серебряные Листья (СИ)

— У него раны не от ударов о камни. — хмуро сказала Лелька. — Оружием его били, только странным… словно с крюком, вон из спины клочья мяса торчат…

— Гарпуном, что ли? — ахнул Аодан. — Рыбаки передрались?

— Какая разница-то, — вздохнула Ила. — Помочь всё равно надо, человек же…

— Нашли человека! — фыркнула Моргана, мы на нее все заорали аж, и она удивлённо притихла.

Бренн вернулся с двумя бурдюками воды, принялись парни вычищать его раны от соли и песка. На животе и груди ран, к счастью, не было, только синяки и ссадины от камней прибрежных, ой, страшно представить, как гарпуном бы туда угодили, уже никто бы не помог, даже Лелька. Мы с Илой и Ярой насобирали плавника сухого, развели костёр, на который воду поставили кипятиться. Леля торопливо выгребла из своих поясных мешочков нужные травы, вручила мне, мол, кидай в кипяток. А сама принялась лечить пострадавшего, ну как она умеет, пальцами.

— Крови он потерял… как живой еще… — бормотала она.

Возились мы с ним долго. А он едва открыл глаза, мутным взглядом посмотрел на нас, склонившихся, прошептал «Брат…» и снова отрубился.

— Чего? — удивился Аодан, на кого и смотрел-то раненый. — Какой я ему брат, я своих братьев всех знаю!

— У тебя братьев много, точно знаешь? — хихикнула я.

— Аннис, что за дурные шутки! — возмутился он.

— У тебя же папка пиратствовал, может, еще какие братья-сестры где затерялись…

— Аннис, язва такая, это уже оскорбление! Тех я тоже всех знаю!

— Ы-ы…

— Чего вы орёте! — рявкнула Лелька, пытаясь напоить раненого отваром лечебных трав. — Он же совсем плох, может, померещилось, похож на кого из его семьи…

— Да не похож он на элийца!

Очнулся раненый только на следующее утро. Увидел нас, испугался вроде, попытался вскочить, причем бежать решил почему-то в сторону моря. Совсем того, что ли?

Киаран и Аодан еле его удержали. Хоть и слабый он был, но изворотливый.

— Куда ты ломанулся, дурак, — проворчал Аодан. — Лечишь его тут, лечишь, а он драпать…

— Вот и спасай незнакомцев, ни привета, ни благодарности, — ухмыльнулся Киаран.

У парня были темные глаза, темные, но прозрачные, как вода в затенённом омуте. И испуганные. Он еще подёргался, пытаясь вырваться, но ребята держали его крепко. Тогда он затих, только глаза мечутся, оглядывают нас всех. Разглядел Даника и слегка успокоился.

— Брат по крови… — снова шепчет.

— Да что ты заладил, брат, брат! — нахмурился Аодан, а остальные захихикали.

— Древнее родство, морское… В тебе наша кровь…

— Да что ты несёшь, дурной человече!

— Ну не человек он! — снова раздраженно вякнула Моргана.

— Как это не человек? Две руки, две ноги, голова — значит, человек! — сказала я.

— Оборотень это морской, селки, — фыркнула Моргана.

— Селки? — ахнула Лианель, застывая с чашкой в руке.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Киаран.

— Знаю и всё, я ж еще вчера говорила, а вы — человек, лечить, спасать!..

Лианель твёрдой рукой притиснула чашку с отваром к губам парня.

— А что, если селки, то спасать не надо? — сказала она. — А ты пей, тебе надо пить.

— А-а… так вот оно что, а то я уже совсем запутался! — обрадовался Дан. — Значит, правда, у нас в роду Морской Народ затесался, не враки, значит!

— Стойте, это что за оборотень такой, что за селки! — как-то я аж растерялась. Ну как бы во всех сказках, оборотни, они же плохие…

— Селки, Морской Народ, у них два облика, человеческий и тюлений, — объяснил Аодан. — Обычно селки стараются с людьми не сталкиваться, но бывает и дружат…

— А кто его ранил тогда? — спросила Ила.

— Рыбаки в лодке… — прошептал селки. — Они тюленей били… с детенышами… а я защищать полез…

А Алард опять пальцы начал загибать. К звёздному составу добавилось «спасли селки».

А Моргана тихо бурчала: «Герои! Спасители Арданнона! Кучка идиотов безмозглых! Нет, чтоб подвиги совершать, копаются тут, с селки всякими возятся!»

Совсем обнаглела.

* * *

Селки звали Эйсса. Как шелест волны по песку. Он открыл нам своё имя, я уже поняла, что магические существа очень неохотно выдают свои истинные имена, ведь им можно призвать и привязать. Как в сказках, что Лианель рассказывает. Например, как некий рыбак подслушал имя одного селки и заставлял ему рыбу ловить. И всё больше и больше. Разозлённый селки таскал, таскал рыбу, а тот от жадности всё кричал, мало, мол. Короче, так и потонул от перегруза.

Вот, а нам Эйсса открыл имя, и обещал, что если беда придёт, позовите, он везде найдёт, и поможет, что в его силах будет. Чем он помочь-то может, один, да весь израненый.

Ничего, оклемался он кое-как, и на следующий день в море полез, в родной стихии исцеление легче и быстрее, да и по рыбе сырой соскучился, а то мы же его обычной пищей кормили — хлеб, сыр, супчик… Помахал нам из волн и тут же перекинулся, только хвост тюлений плеснул.

А на вид такой парень был симпатичный, самый обычный.