Серебряные облака

– Такая прозрачная пластинка, которую я кладу на все, что мне надо читать, скажем, на книгу или на экран ноутбука. Я пользуюсь голубой пластинкой, но они бывают разного цвета: кому какой помогает – это дело индивидуальное. Если мне потребуются очки для чтения, в них тоже будут голубые линзы. К счастью, даже в моем преклонном возрасте очки мне пока не нужны.

«Так вот почему, когда Джейми дежурит, он никогда не дает мне заглянуть в его компьютер. Чтобы я его голубую пластинку не увидела». – Его странности начинают получать объяснение.

– А этот зрительный стресс как-нибудь связан с дислексией? – Мне хочется узнать больше, и в то же время я злюсь на себя, что ничего не заподозрила раньше. Была бы сама более откровенной, Джейми бы тоже набрался храбрости и поделился со мной своими проблемами.

– Да, бывает, что связаны. Но дислексию диагностируют совсем не у каждого, кто страдает зрительным стрессом.

Я киваю.

– Твою дислексию обнаружили, когда ты еще в школе учился?

– Ага, но только в средних классах. И было уже поздно: на мне к тому времени прочно стояло клеймо «трудного ребенка». – Джейми рисует в воздухе кавычки.

– Это ты о чем?

Джейми смеется:

– Ты что, забыла, как в школе училась?

– Нет, не забыла.

– Уверен, ты-то была отличницей. А подумай о тех, кого или в «слабую» параллель отправляли, чтоб таким, как ты, не мешать, или, если не отправляли, сажали на последнюю парту, где учителя можно было не слушать и задания не выполнять. Это и будет моя школьная жизнь.

– Но ты же был не виноват в том, что из-за дислексии не справлялся с учебой.

Джейми пожимает плечами:

– Ну и что! Меня тогда все равно в хулиганы записали. Хотя потом и поняли, что у меня проблема. От своих одноклассников я отстал. Когда меня направили на коррекционные занятия, где мне и поставили диагноз зрительного стресса и подобрали пластинку, к экзаменам на аттестат о неполном среднем образовании готовиться было уже поздно. И я на них наплевал. К тому времени у меня не осталось никакой уверенности в своих силах. Зато я научился разыгрывать рубаху-парня. – Он усмехается, и рядом со мной появляется Сонни.

Меня переполняет сочувствие к Джейми-мальчишке и хочется его обнять.

– А как же ты без образования попал на телевидение? Я думала, ты школу окончил, в университете учился.

– Не-е-е. Пришлось потом в вечернюю школу ходить, к тому же в шестнадцать лет учиться уже не слишком хотелось. Работал кое-где, то на подхвате, то мальчиком на побегушках, потом меня взяли в столовку местной телерадиостанции. Даже не знаю, как это получилось – я каким-то образом всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Там я и начал взбираться по карьерной лестнице. Если, конечно, поначалу это можно было назвать карьерой. Из столовой перешел в чей-то офис бумажки по файлам раскладывать, потом курьером для программ новостей. Дипломов у меня не было, зато я кого хочешь умел заболтать – оказалось, это полезнее всяких квалификаций.

Короче, однажды я возился перед электронной картой погоды, проверял к вечерним новостям, все ли в порядке. Кто-то меня увидел и предложил попробовать прочитать прогноз с телесуфлером. Сама понимаешь, с чтением у меня не очень, и, чтоб было не так заметно, я немного приплел от себя; им, как ни странно, понравилось. Предложили пройти пробы перед камерой, теперь уже по-настоящему – я и тут ухитрился всем пыль в глаза пустить. Предложили вести прогнозы погоды, но только те, которые никто не смотрит, в выходные и по ночам. Так и родился Сонни Самуэлз.

– А дальше все пошло как по маслу, – заканчиваю я его рассказ.

– Более или менее. В конце концов меня пригласили на утренние программы, потом на программы основного времени. И теперь я, наверное, единственный ведущий программ о погоде, кто не пользуется телесуфлером.

– Как же у тебя это получается?

– К счастью, у меня отличная память. Несколько раз прочитываю прогноз со своей пластинкой. Потом запоминаю его наизусть, просматривая видеоматериал, который пустят вместе с прогнозом. Если что-то забываю, порю отсебятину. Моя непринужденность зрителям нравится больше, чем формализм и строгость других ведущих.

– Я должна перед тобой извиниться, – признаюсь я.

– Почему? За что?

– За свои скороспелые суждения. Мне казалось, у тебя ни забот ни хлопот, что тебе все дается само, а тебе еще ребенком пришлось справляться с уходом отца, а потом еще и это в придачу… Ты всего достиг своими силами, без образования, да еще и с дислексией!

Джейми отмахнулся:

– Брось ты! Ничего особенного. Таких, как я, много!

– Даже если и так, ты не должен скрывать свои проблемы – о своих достижениях тебе нужно трубить во весь голос. Ими надо гордиться. Только представь, сколько детей, у которых такие же трудности, как у тебя, может вдохновить твой пример!

– Я про это думал. Наверное, мне не хочется, чтоб мне делали какие-то скидки. И не хочу, чтоб дети думали, что можно не учиться; решат еще, что школа – это не важно. Ты на себя посмотри: как далеко тебя твое образование привело!