Серебряные облака

– Наверное, ты прав, но, скорее всего, упорство и целеустремленность мою болезнь только усугубили. Медицине известно, что синдром хронической усталости – болезнь таких людей, как я. Одержимых, для которых работа превыше всего, которые стремятся во всем преуспеть, сделать все лучше других. Тех, кого не останавливает никакая усталость.

– В точности твой портрет, – улыбается Джейми.

– Так что обычное представление о том, что люди с этой болезнью – лентяи, потому что не занимаются спортом и постоянно отдыхают, – это чистой воды заблуждение. Все наоборот: если кто-то ленив от природы, если, сколько бы дел у него ни было, он не прочь поваляться днем на диване, – такой человек вряд ли окажется больным миалгическим энцефаломиелитом. Просто потому, что он отдыхает не когда ему это позволяет совесть, а когда ему нужно.

Джейми смеется:

– Значит, мне твоя болезнь точно не грозит. Я всегда готов прилечь при первой возможности.

Я улыбаюсь ему в ответ.

– А сейчас твоя дислексия тебе мешает? Понятно, что она никуда не делась. Ты ее до сих пор стесняешься? Поэтому нам с Талией о ней ничего не сказал?

Он пожимает плечами:

– Да нет, не стесняюсь. Я просто предпочитаю о ней лишний раз не распространяться. Зачем? Кому нужны лишние разговоры и объяснения. Тут наши с тобой ситуации похожи. Люди многого не понимают, а если и понимают, делают неверные выводы. Про тебя думают, что ты бездельница, а про меня, что, раз у меня дислексия, значит, я тупой. И то и другое с реальностью ничего общего не имеет.

– Похоже, у нас с тобой много общего.

– Вот уж не думал, что ты когда-нибудь скажешь что-то подобное. Когда мы познакомились, у меня было такое чувство, что в твоих глазах мы полные противоположности. Как солнце и снег.

Я краснею:

– Извини, пожалуйста. Это было так заметно?

– Достаточно. Но мне, Скай, гораздо важнее, что ты обо мне думаешь сейчас. – Взгляд у Джейми серьезный, но я замечаю в его глазах шальные искорки. – Что скажешь? Получилось у меня растопить твой холодный фронт… хоть немного?

– Во-первых, – я изо всех сил стараюсь сохранить серьезность, – должна тебе сказать, что холодный фронт растопить нельзя. Однако… – я прикрываю ему рот рукой, едва он собирается что-то ответить, – теплый атмосферный фронт может вытеснить холодный, и, надо сказать, ты здорово постарался, чтобы превратить очень холодную зиму в очень долгое и очень жаркое лето…

Джейми вплотную придвигается ко мне:

– Это самый лучший прогноз погоды, который я когда-либо слышал…

Глава 27

Ночью я, как всегда, постоянно просыпалась и наутро открываю глаза и привычно медленно переворачиваюсь с боку на бок, оценивая свое состояние.

«Если бы дело происходило в женском сентиментальном романе или голливудском фильме, я бы утром непременно проснулась рядом с Джейми», – думаю я, зевая и осторожно потягивая затекшие суставы. Но я не в сказке, моя жизнь идет своим обычным чередом и к фантазиям никакого отношения не имеет.

Вчера вечером вслед за новыми поцелуями на диване стало понятно, что оба мы отнюдь не против дать волю нашим чувствам и желаниям.

– Пойдем вниз, – шепнула я Джейми. – У меня на кровати будет гораздо удобней.

– Ты уверена? – Он выпрямляется, с трудом балансируя возле меня на краю дивана. – Честное слово, мне этого хочется больше всего на свете. Но боюсь, тебе это будет не по силам.

На меня тут же словно бочку вязкой смолы вылили: он меня отталкивает. Но, подняв на Джейми глаза и увидев его доброе, заботливое, обеспокоенное лицо, я поняла, что он прав, конечно же прав. Я и двигаюсь-то с трудом – не нужно портить нашу первую ночь, не нужно, чтобы он боялся причинить мне боль или заставить сделать лишнее усилие.

Я нежно беру в ладони его лицо:

– Как ни печально, ты прав. Прости меня. Ты точно не против подождать, когда у меня будет больше энергии?

– Мы оба были бы рады спуститься к тебе прямо сейчас. Но в настоящий момент мне не очень нравится идея растраты энергии в спальне, – улыбается Джейми.

– Нахал! – Я приподнимаюсь его поцеловать. – Ты не пожалеешь, что подождал, – это я тебе обещаю.

– Ловлю тебя на слове!

После этого остаток дня и вечер мы провели вместе. Джейми приготовил обед, и мы сидели и смотрели сначала на чудесный закат над Сент-Феликсом, а потом на звезды, загорающиеся в черном бархатном небе.

Когда откладывать было уже невозможно, Джейми отнес меня вниз и положил на кровать. Поцеловал в губы, в лоб, и, в конце концов, нам пришлось с грустью пожелать друг другу спокойной ночи. Каждый знал, что нам обоим хотелось, чтобы вечер закончился совсем иначе, и в то же время мы понимали, что, если хотим, чтобы наша первая ночь вдвоем была для нас праздником, сейчас иначе нельзя.

Сделав свою обычную серию потягиваний сидя и лежа, отправляюсь на костылях в ванну. В прихожей мне в глаза бросается инвалидное кресло.

– Не такое уж ты и страшное, – говорю я ему, и, думая о том, что написали в небе облака, шепотом их благодарю. – И вы тоже, скорее всего, были правы.