Серебряные слезы

– Ты понимаешь, как тебе повезло? – однажды, полушутя, спросил он Дусю. – Столько особ женского поля завидуют, что именно тебе достался Илюша Иртеньев!

– Не меньшее число особ мужского пола завидуют тебе, – отпарировала Дуся.

Она сказала чистую правду – когда Дуся и Илья показывались на публике вместе, то производили сногсшибательное впечатление. Они оба были так нереально, дивно хороши, что мало кто верил в прочность и долговечность их союза.

– А что за батюшка в твоей свите? – как-то поинтересовался Илья. – Тоже влюблен в тебя?

– Нет, не влюблен, он мне вроде брата... Мы с ним воспитывались вместе.

– А до меня доходили слухи...

– Нет-нет, ерунда! – решительно возразила Дуся, а уж возражать она научилась весьма убедительно. – Была одна глупая история в прошлом – да ты, наверное, о ней слышал... У отца Евлампия случился нервный срыв, когда был он еще юношей. Ему показалось что-то, и он решил на себя руки наложить. В детстве он перенес ужасную драму – в один день лишился родителей, и это, видимо, наложило отпечаток на его психику... Но сейчас он милейший человек. Я вас познакомлю.

Сказано – сделано. На ближайшем приеме Дуся познакомила своего мужа с Андреем... с отцом Евлампием.

– Он мне очень не понравился, – сказал потом Илья. – В нем есть что-то странное... Я ему не верю.

– Но почему? – искренне удивилась Дуся.

– Он как будто играет, и играет очень плохо. Чрезмерно литературная речь, слишком приветливая улыбка, вежливость, которая буквально мозолит глаза...

Премьер Илья Иртеньев не знал одного обстоятельства. Впрочем, и Дуся не подозревала о том, что в судьбе ее старого друга происходили неприятные перемены...

Дело было в Тане.

С годами она стала еще эффектнее, а особенный ее характер, который в ранней юности можно было охарактеризовать как властный и фанатичный (она всегда добивалась того, чего хотела), принял законченную форму. Теперь малейшее препятствие на жизненном пути вызывало у Тани агрессию. Она воевала со всем миром и в первую очередь со своим мужем.

– Ты снова стал с ней встречаться, – со скрытой угрозой произнесла она, когда до нее дошли слухи, что пути Дуси Померанцевой и отца Евлампия, бывшего отрока Андрея, опять пересеклись.

– Танечка, это не совсем то, о чем ты думаешь...

– Конечно, а о чем еще мне думать! – рассердилась она, поправляя свою роскошную белокурую косу, уложенную в высокую прическу. – Целыми днями, пока ты шляешься неизвестно где, я сижу дома с твоими детьми, а ты...

Чем невероятнее обвинение, тем труднее оправдаться.