Серебряные слитки

Это прозвучало слишком резко, и я ерзал, но это не имело отношения ни к чему из того, о чем мы говорили. Когда мы спустились к Форуму, у меня не осталось сомнений: за нами кто-то шел украдкой, и шел слишком близко.

— В чем дело, Фалкон?

— За нами следят. На всем пути от дворца.

Я ударил по верху паланкина и выскочил, как только носильщики остановились. Елена Юстина выскользнула за мной, пока я еще не успел предложить руку. Я схватил мешок с золотом для матери. Затем я подхватил госпожу, желая поскорее увести ее с открытой улицы. Я толкнул Елену в освещенный дверной проем ближайшего дешевого трактира, словно она была какой-то светской дамой, которой все наскучило и которая заплатила мне, чтобы я показал ей злачные заведения ночного Рима.

В тусклом свете крошечной прихожей она выглядела так напряженно, что я задумался, не хотелось ли ей на самом деле это сделать.

Глава 45

Перед входной дверью красовалась голова Венеры с вздернутым кончиком носа и надувающимися щеками, рядом висела табличка с приглашением заходить. Огромный мужик брал немереную плату за вход. Это был бордель. Я ничего не мог поделать. Таким образом мы покинули улицу. Здесь было тепло, темно и, несомненно, появление в этом месте еще раз подтвердило отвратительное мнение госпожи обо мне.

Мне самому придется найти плату за вход. Клиентка или не клиентка, я едва ли мог заставить сенатора взять деньги из банковской ячейки, чтобы заплатить мне за то, что отвел его нежную дочь в подобное грязное место.

Владельцы борделя зарабатывали на скромную жизнь благодаря доходам от прелюбодеяния, и делали большие деньги на воровстве из карманов и продаже краденой одежды. Заведение состояло из одного большого помещения, напоминающего пещеру, где на шестах висели шкуры, разделяя пространство на маленькие закутки. В них можно было заниматься мошенничеством, кражей или убийством в относительном уединении. Совокупления происходили в таких же затененных уголках, которые уже кто-то занимал.

В центре зала, на полу, освещенном факелами, шло представление, оживляемое звоном потрескавшихся кастаньет. Три девочки-подростка с тонкими руками и поразительными бюстами крутились вместе на ковре. Они улыбались широкими искусственными улыбками, а на их телах из одежды были только маленькие кожаные ремешки. Сбоку ждала обезьяна. Я не стал думать, для какой цели. За столами сидели темные фигуры с остекленевшими лицами и пили слишком дорогое вино, наблюдая за представлением, время от времени они что-то кричали. Это были отрывочные и несвязные крики.

Невысокая полная хозяйка появилась перед нами в лиловом, почти прозрачном наряде, спущенном с плеч. На талии наряд распахивался и открывался целый ярд ноги с пораженными варикозом венами. От этого прозрачного наряда у меня возникло желание видеть поменьше ее тела и вообще больше ее не видеть, когда она заговорила.

— Хочешь поиграть на моем тамбурине, центурион? — спросила женщина усталым голосом. От былой живости мало что осталось.

Я не успел остановить сенаторскую дочь.

— Со мной его высочество! — резко сказала она.

Женщина ожила при этом экзотическом намеке (я сам немного ожил).

— О-о! Два золотых или четыре, если приводите собственную девушку.

Мужчина при входе взял с меня больше этого, но я предполагаю, что и он, и обезьяна хотели получить свою долю.

— Плата, взимаемая с посетителей за откупоривание принесенных ими бутылей? — восхитилась Елена. Я был потрясен. Женщины, обменивающиеся грубостями и непристойностями, так вульгарны.

— Не нужно так себя вести! Это недостойно дамы! Гадес, за нами следили. Ты заманила меня в это место…

Несколько крупных мужчин проскользнул во входную дверь за нами. Их цели явно не предвещали ничего хорошего. Протесты от слуги в дверях говорили о том, что они ему не заплатили. Эти типы явно не собирались тут задерживаться после того, как доберутся до нас.

Моя спутница тихо обратилась к своей новой подруге.

— Этот шут скрестил ноги. Нет ли тут…

— В задней части, дорогая.

— Пошли, Фалкон! Я тебя выведу!