Серебряные тени

- Я буду в порядке. Кроме того, у меня есть амулет в сумке госпожи Тервиллигер, который может сделать дырку в этой стене. Просто возвращайся побыстрей.

Я рассчитывал на это. Я побежал через улицу, только на полпути понимая, что я нарушал основные правила мороев о безопасности, выходя наружу ночью один в чужом районе. Черт, нас с детства учили, что находится в одиночестве ночью в даже известном районе было опасно.

Я никогда не думал, что в моей жизни настанет момент, когда стригои больше не будут моим приоритетом, пока дело не дошло до личной безопасности.

Я раздевал Сидни достаточно, чтобы знать ее размер, и купил ей некоторую основную одежду и туалетные принадлежности. В соседнем гастрономе я выбрал сэндвичи с индейкой и различные мелкие закуски, надеясь, что они были достаточно мягкими для ее желудка, учитывая, через что она прошла.

Я во всем себе отказывал, так как все еще нуждался в деньгах, чтобы делать ставки в покере. Вся поездка заняла около двадцати минут, но когда я вернулся назад в отель, Сидни не было ни в гостиной, ни в спальне.

Мое сердце остановилось. Я чувствовал себя, будто бы я был в волшебной сказке, и только что проснулся, чтобы понять, что все, что я навыдумывал, будто бы победил, было всего лишь сном, который развалится на звездную пыль перед глазами.

Тогда я заметил, что дверь в ванной было неплотно прикрыта и что свет был включен. Я колебался.

- Сидни?

- Входи, - сказала она.

Я открыл дверь, и чуть было не упал от приторного аромата жасмина. Сидни была в ванне, почти по шею в пузырьках, и в комнате я почувствовал себя как в сауне.

- Как горячо в этой ванне? - спросил я, глядя на пар, зависший в воздухе.

Она рассмеялась.

- Так жарко, как я смогла сделать. Ты не знаешь, как долго мне не было по-настоящему тепло, - стройная рука потянулась и взяла небольшую пластиковую бутылку с логотипом отеля. - Или просто пахла … приятно. Все было так стерильно на переобучении, почти все пахло лекарствами. Я от этого сходила с ума, и поэтому использовала целую бутылку.

- У нас их будет столько, сколько ты захочешь, - я поднял бутылку, чтобы прочитать этикетку. Это был просто дешевый гель для душа.- Или достанем тебе духи с настоящим жасмином, когда я выиграю в покер.

- Ты не понимаешь, - сказала она, опускаясь немного глубже в мыльную пену. - После того, через что я прошла … эта вещь является верхом роскоши. Мне ничего не нужно.

- Может быть, мы могли бы поговорить о том, через что ты прошла, - предложил я. - Помоги мне понять.

- В другой раз, - уклончиво сказала она. - Если ты принес еду, то я бы предпочла, съесть ее прямо сейчас.

- И оставишь свой кипящий котел?

- Еще будет много ванн, - просто сказала она. - И я уже успела побрить ноги, что являлось моей целью. Четыре месяца. Тьфу.

Она встала без предупреждения, балуя меня видом ее тела, голого за исключением некоторых

пучков пены и пара. Это согрело мое сердце и мою кровь - что для нее все осталось как прежде, и она не чувствует себя застенчивой со мной.

Хотя я должен был постараться, чтобы убрать шок с моего лица. Я заметил, что она похудела, когда мы вытащили ее из объекта, но я не осознавал степень ее худобы до настоящего момента. Я мог практически пересчитать ее ребра, и даже она с ее историей навязчивого контроля веса должна была знать, что она намного превысила здоровые ограничения.

- Не то, что ты ожидал, да? - спросила она печальным голосом.

Я обернул полотенце вокруг нее и притянул к себе.

- Я ожидал увидеть самую красивую девушку в мире, чувствовать как мое сердце замирает в ее присутствии, и хотеть, нести ее в постель на ночь, которую никто из нас не забудет. Таким образом, отвечая на твой вопрос, я получил именно то, что и ожидал.

Улыбка появилась на ее лице, и она наклонилась ко мне.

- Ох, Адриан.

В другой комнате я показал ей мои покупки, и она засмеялась, разглядывая их, и сделала паузу, когда подняла футболку цвета фуксии.

- Ты когда-нибудь видел, чтобы я носила этот цвет?

- Нет, - сказал я. - Что ж самое время начать, особенно после этого. - Я указал на кучу цвета хаки на полу. - Которые мы собираемся сжечь.

Она снова рассмеялась, и это был самый изысканный звук, который я когда-либо слышал. Она ушла с футболкой цвета фуксии и парой белых шорт.

- Ты самый лучший, - сказала она мне.

Я совсем скоро узнал, что я был не единственным в ее сердце, когда мы сели, чтобы съесть наш ужин.

Она вызвала Прыгуна из его инертного состояния, и слезы полились из ее глаз, когда он превратился из твердой блестящей статуи в унылое, слабое и маленькое существо, которое было почти таким же тощим, как и она сама.

Она прижала его к груди и начала его качать, говоря ему все те бессмысленые вещи, которые люди говорят, чтобы успокоить домашних животных и маленьких детей.

Она говорила ему, снова и снова, что теперь все будет в порядке, я был уверен, что она успокаивала не только его, но и себя.

Она продолжала ломать маленькие кусочки от своего сэндвича с индейкой для него и тогда, я, наконец, понял, что происходит.

- Эй, эй, - сказал я. - Оставь себе что-нибудь.