Серебряные змеи

Северин вскочил на ноги, но тут металлический левиафан дернулся, а затем сильно накренился вправо, и он потерял равновесие. Шатаясь, Северин подобрался к экрану, на котором отображался ледяной грот. Энрике и Зофью крепко связали, заткнув их рты тряпками, чтобы они не кричали. По обе стороны от них стояло по паре Сфинксов Падшего Дома. Но вид Лайлы затмевал все остальное. Когда Северин посмотрел на нее, ему показалось, что кто-то сжал его сердце в кулак.

Руслан схватил ее за руку, насильно вложив в ее ладонь какой-то инструмент. Патриарх Дома Даждьбог казался прежним и в то же время совершенно неузнаваемым. Эксцентричный изгиб рта. Смешливые морщинки вокруг глаз. Но одна его рука была золотой. Золотой, как ихор. Золотой, как божественная сущность.

Ева стояла рядом с ним с каменным лицом. Она то и дело поднимала глаза от пола и смотрела на остальных пустым взглядом.

– Читай, дорогая, – потребовал Руслан. Его улыбка слегка дрогнула. – Найди нужные струны, и мы все поиграем в богов.

Взгляд Лайлы метался между Зофьей и Энрике.

– Я… не знаю… как… – выдавила она.

Улыбка Руслана на мгновение исчезла с его губ… а потом он швырнул ее на лед. Северин услышал, как ее череп ударился о стену. Ему хотелось вскочить на ноги, но он не мог стоять со связанными руками.

– Не лги мне! – проревел Руслан. – Я это ненавижу. Разве я похож на дурака? – на мгновение он умолк, разминая шею. – Мой отец считал меня дураком… Наверняка настоящий патриарх Дома Даждьбог тоже так думал, но я убил его, так что теперь и не спросишь. Но я считаю себя достаточно умным. Только посмотри на меня! Я стал патриархом. Я распустил всех его слуг и заменил их своими людьми. Я убедился, что ваш экипаж взорвется в Москве, и почти покончил с вашей надоедливой компанией, но вдруг осознал, что ты можешь оказаться полезной, – Руслан повернулся к Лайле и медленно улыбнулся. – Ру-Жубер говорил о тебе, моя девочка. Он рассказал мне, что ему кажется, будто одна девчонка может понимать вещи, лишь прикоснувшись к ним. И он оказался прав.

Руслан потер голову золотой рукой, а потом опустил ее, поворачивая то в одну, то в другую сторону.

– Так что, как видишь, я не дурак. По крайней мере пока, – тихо сказал он. – Такова цена божественности, да? Ваш Северин сразу распознал ихор на полу в столовой… но я не сказал ему, что у всего есть своя цена. Тогда я еще не знал, чего будет стоить возможность воспользоваться Кинжалом Мидаса, чтобы полностью изменить человеческую сущность… чтобы сделать нас другими.

Он рассмеялся.

– Все начинается с волос! – сказал он. – Досадный побочный эффект. Но вслед за ними уходит здравомыслие, и с этим уже труднее. Если, конечно, у вас нет постоянного решения.

Руслан крутанул лиру в руке, и в мгновение ока он снова стал тем кротким патриархом Дома Даждьбог, за которого себя выдавал.

– Послушай… ну тише, тише. Я прошу прощения, что так вспылил, – сказал он, поднимая Лайлу на ноги. Он погладил ее по щеке тыльной стороной золотой ладони. – Это очень важно, понимаешь? Я просто хочу, чтобы мир стал лучше. И я мог бы это сделать, если бы у меня было немного Божьей силы. Я изменю мир, изменив нас. Разве ты не хочешь, чтобы мир стал другим? Разве ты не мечтаешь о дне, когда ты сможешь свободно ходить по миру? Разве ты, Зофья, не хочешь жить без гонений? И ты, Энрике, мой милый историк-революционер… Я знаю, что вы все мечтаете о том же, о чем и я… о мире, где таких людей, как мы, никто не притесняет, о равенстве для всех, – он повернул подбородок Лайлы в сторону Энрике и Зофьи. – Так что, пожалуйста, не заставляй меня причинять им боль. Я так не хочу этого делать. Во-первых, кровь все здесь запачкает, а это не очень-то приятно и так нецивилизованно, – он сверкнул очаровательной улыбкой. – А во-вторых, они мне нравятся. И ты мне нравишься.

Лайла посмотрела на него. По ее щекам потекли слезы.

– А ты не думаешь, что я и сама хочу ее прочесть? – воскликнула она и перевела взгляд на сияющую арфу, лежащую на полу. – Ты не думаешь, что, если бы я знала, на каких струнах играть, я бы уже это сделала? – девушка указала на инструмент. – Эта вещь – единственное, что может сохранить мне жизнь, и она совершенно бесполезна. Мне не поддается ни одна струна.

Руслан с отвращением отпустил ее лицо.

– Опять эта история о том, как тебя… – он взмахнул руками, словно отгоняя рой мух. – …сделали. Ты лжешь, чтобы защитить секрет своей родословной, а я ненавижу лжецов.

Северина затошнило, когда Руслан принялся расхаживать по залу, осторожно постукивая ножом по ладони.

– Орудия божественного… у них есть индивидуальность. Как и у любого из нас! – сказал Руслан. – И этот инструмент предпочитает компанию определенных людей с исключительно древней кровью. Итак. Это может быть очень просто. Поиграй на лире и скажи мне, какое место ты видишь.

– Место? – устало повторила Лейла.

Руслан почесал нос своей золотой рукой.