Серебряные змеи

– Конечно, место, моя дорогая! Нельзя просто побренчать на арфе и стать богом. Нет, нет. Играть нужно в каком-то особом месте… в святилище. Мелодия, сыгранная в храме – или в театре, если угодно, – дарует божью силу. Сыграй где-нибудь в другом месте – и эта лира обрушит на твою голову месть и разрушение. Такой вот противный маленький предмет.

Плечи Лайлы опустились, и она посмотрела вверх, но не на Руслана, а на Еву.

– Я не знаю, что происходит, – сказала она. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, и ничего не вижу…

Нижняя губа Евы задрожала, но она отвернулась.

Северин перевел взгляд на лиру. Ему казалось, что время замедлилось, и он подумал о том, насколько сильно ударился головой. Он видел, как светятся струны. Их тонкая нить едва заметно переливалась, словно радуга, мелькнувшая сквозь промасленное стекло.

Руслан вздохнул.

– Ты не оставляешь мне выбора.

Сфинкс двинулся на Энрике и Зофью.

– Нет! – Северин попытался закричать, но матриарх зажала его рот ладонью.

– Так ты нас всех убьешь, – хрипло прошептала она.

– Что заставит тебя использовать свои силы? – спросил Руслан. – Я знаю, что они у тебя есть. Я знаю, на что способно твое прикосновение, мадемуазель Лайла.

Лайла начала умолять, и Руслан вздохнул.

– Хорошо, тогда я начну с твоего любовника, – сказал он, поворачиваясь к одному из Сфинксов. – Не будете ли вы так любезны доставить сюда господина Монтанье-Алари?

Сфинкс ушел.

– Полагаю, это будет неприятный сюрприз, – сказала Дельфина, взглянув на мнемоэкран. – Мне велели бросить тебя в тюремную камеру и ждать вместе с тобой, но, как видишь, мы пошли совсем другим путем.

– Ева, пожалуйста, – прошептала Лайла, но рыжеволосая девушка так и не обернулась.

Когда Сфинкс вернулся в комнату с пустыми руками, улыбка Руслана погасла.

– Сбежал?

Сфинкс кивнул.

– Ну так иди и найди его! И убедитесь, что все на месте! Каждый матриарх и патриарх, каждый чертов дурак с кольцом на пальце. Найди их и убедись, что они знают, – сказал он. – Убедись, что они знают, кто все это устроил. О, и, подожди…

Он остановился и повернулся, чтобы схватить что-то лежащее на льду. У Северина скрутило живот. Это была рука Руслана. Или, скорее, рука настоящего патриарха Дома Даждьбог.

– Ударь по лицу вот этим, – сказал Руслан. Он засмеялся и повернулся к Лайле и Еве. – Да ладно? Даже не улыбнетесь?

Ева выглядела потрясенной.

– Может, я не мастер шутить, – сказал Руслан, подчеркнув это слово пожатием отрубленной руки. – Но выслушай меня внимательно, потому что я говорю серьезно, моя дорогая. Я даже готов продемонстрировать это нашему хорошему другу, который так хочет, чтобы его услышали. Я уверен, что он оценит этот сантимент как никто другой.

Он направился к Энрике. Слишком поздно Северин увидел, как воздух пронзила металлическая вспышка. Энрике вскрикнул, и по его шее потекла кровь.

Руслан отрезал ему ухо.

Лайла взвизгнула, пытаясь освободиться от пут, но Руслан не обратил на нее внимания. Энрике упал на пол, корчась от боли.

– Ухо за ухо? Разве это не прямая цитата? – рассуждал Руслан, пиная отрезанное ухо Энрике по льду. – Какая жалость. В любом случае, – он повернулся к Лайле, – у тебя есть десять минут, чтобы принять решение. Отсчет начинается… сейчас!

Северин вырвался из хватки матриарха, переводя дыхание.

– Нам нужно спешить, – сказал он. – Мы должны спасти их.

Матриарх печально наблюдала за ним.

– Ты ничего не можешь для них сделать. Вы не можете поднять левиафана и освободить их. Это существо едва можно удержать на одном месте с помощью тросов. Разве ты не понимаешь, что я спасаю ваши жизни? Мы уходим прямо сейчас с помощью этой капсулы, – она указала на сферическое устройство возле рулевого колеса. – Отсюда мы доберемся до Иркутска, и я смогу позвать на помощь. У нас будет достаточно времени, пока он дурачится, думая, что в жилах девушки течет кровь Забытых Муз.

Это означало, что Энрике, Зофья, Лайла… умрут.

– Ты хочешь, чтобы я позволил ей умереть? – спросил Северин. – Но ведь… она тебе нравится.

Матриарх бросила на него грустный взгляд и, казалось, постарела еще на десяток лет.

– А тебя я люблю, – сказала Дельфина. – Я всегда любила тебя, и посмотри, что мне пришлось сделать.

Любовь? Северин уже много лет не слышал, как она произносит это слово.

Матриарх убрала свое Вавилонское Кольцо со столба, и мнемоэкран погас. И все же у Северина перед глазами стоял яркий свет струн золотой лиры, а в ушах все еще звучали слова матриарха: Пока он дурачится, думая, что в жилах девушки течет кровь Забытых Муз.

Дельфина сказала это таким тоном, словно не просто знала о том, что Лайла не относится к древней родословной: она знала, кто является потомком Забытых Муз.

– Давным-давно я дала обещание защищать тебя, – сказала она. – Заботиться о тебе.

Северину захотелось плюнуть ей в лицо.

– Чтобы заботиться обо мне?