Серебряные змеи

Он умрет здесь. Энрике знал это. Даже тени статуй казались неестественно холодными и… ледяными. По земле тянулся тонкий лед, который обвился вокруг его штанины, как настойчивая виноградная лоза. Он вгляделся в узкую щель между двумя статуями и увидел хрупкий кристальный мост, перекинувшийся через озеро. Мост был очень тонким, но с каждой секундой он обрастал все новыми слоями льда, становясь достаточно прочным для того, чтобы выдержать вес.

– Я не дарую тебе быстрой смерти, – злорадствовал старик. – Ты ведь их не жалел.

Энрике заставил себя подняться.

Он велел себе идти к озеру. Просто добраться до озера.

Он с трудом держался на ногах, но все же не останавливался, мало-помалу приближаясь к просвету между музами. Одним плавным движением музы подняли руки. Энрике накренился, мысленно рассчитывая время, и собрал в кулак остатки энергии…

А затем он бросился вперед.

Энрике протиснулся в щель между каменными телами. Статуи попытались развернуться, но они стояли так близко, что начали биться друг о друга.

– Убейте его! – закричал старик.

Энрике побежал к озеру, его ноги подкашивались. До ледяного моста оставалось еще десять футов. Он наполовину бежал, наполовину плыл к нему, не обращая внимания на холодную воду и липкие водоросли, которые обвивались вокруг его ног. Он бросился на мост, чувствуя, как леденеет его тело. Быстро набирая скорость, мост начал двигаться. Он тянул Энрике к берегу, становясь все меньше и меньше. Энрике прижался к ледяной поверхности и начал медленно проваливаться в бессознательное состояние, пока с берега доносились приглушенные крики старика.

– О чем, черт возьми, он думал?

Энрике растерянно заморгал, и в поле его зрения появилась какая-то комната.

– Не кричи на него, – упрекнула Лайла.

Энрике застонал. Он понимал, что его тело все еще должно болеть от холода и удара об землю, но теперь в его крови зазвучал странный, приятный гул. Скорее всего, это была работа Евы. Повернув голову, он увидел Зофью и Руслана с левой стороны кровати, а Лайла и Северин стояли у изножья.

– Храбрость очень изматывает, – выдавил Энрике.

– Ты проснулся! – воскликнула Лайла, порывисто обняв его. – Ты жив.

– И твои волосы по-прежнему необыкновенно красивые, – сказал Руслан с доброй улыбкой на губах.

– C’est vrai, – произнес мягкий голос.

Энрике повернул голову направо и увидел Гипноса, который положил руку ему на плечо. То холодное чувство отторжения, которое отравляло его сердце с того дня, когда Гипнос оставил его в библиотеке, тут же рассеялось. Патриарх Дома Никс мог бы поддержать Северина, но сейчас он выбрал Энрике.

– Что вам удалось выяснить? – резко спросил Северин.

– А это не может подождать? – вмешалась Лайла.

– Нет, – сказал Энрике, приподнимаясь на локтях.

Чем дольше он смотрел на Лайлу – тем отчетливее становился окружающий его мир. В эту секунду он почувствовал на себе тяжесть их взглядов. Ирония ситуации была почти смешной. Наконец-то они были готовы его выслушать. Вот только это случилось как раз в тот момент, когда он нуждался в тишине. И крепком сне. Но он не хотел даже думать о том, какие кошмары наполнят его сознание, если он уснет. За последние дни эти темные сны получили слишком много пищи: мертвые девушки, гора отрубленных рук у ног безразличных муз. По его спине пробежала дрожь, и он заставил себя сесть прямо.

– Мы ошиблись насчет Забытых Муз, – сказал Энрике.

Руслан склонил голову набок.

– Женщины, которые якобы охраняют Божественную Лирику?

– Не просто охраняют, – поправил Энрике. – Судя по всему, в их родословной было что-то такое, что позволяло им читать саму книгу. Я не думаю, что это миф.

– Но это невозможно, mon cher, – сказал Гипнос. – Как определить, кто является их потомками? И какое отношение это имеет к тем бедным девочкам?

Энрике уставился на свои колени. Ему на ум приходила только одна женщина, чья кровь позволяла ей делать невозможное: Лайла. Кроме того, само ее существование зависело от Божественной Лирики. Он старался не смотреть ей в глаза.

– Энрике? – поторопил Северин.

– Я не знаю, есть ли у Забытых Муз живые потомки, – сказал Энрике, заставляя себя вернуться к разговору. – Но совершенно очевидно, что Падший Дом в это верил. Во внутреннем дворе, у портала, я увидел изображения женщин, которые предлагали кисти своих рук музам в качестве подношения. И ни у одной из тех девушек, которых мы нашли…

– …не было рук, – тихо закончила Лайла.

– Я думаю, что после того, как Падший Дом заполучил Божественную Лирику, они попытались найти женщин из рода Забытых Муз, чтобы прочесть книгу. А когда выяснялось, что девушки не относятся к этой родословной, Падший Дом приносил их в жертву, используя этих несчастных в качестве стражников для своего сокровища. Возможно, они бы продолжили находить новых жертв, но им помешало изгнание.

Лайла закрыла рот ладонью. Ева и Зофья выглядели так, будто их сейчас стошнит.