Серебряные змеи

– И дело не только в крови, – сказал Энрике, вспомнив выколотые глаза старика. – Я думаю, есть что-то еще, например зрение.

– Старик, – прищурившись, сказала Ева. – Он сказал, что если ты не можешь видеть божественное, то не можешь его использовать. Я так и не поняла, что он имел в виду.

– Я тоже, – признался Энрике.

Северин повертел в руке маленький перочинный нож и медленно, словно про себя, проговорил:

– Значит, чтобы прочесть Божественную Лирику, понадобится девушка из рода Забытых Муз.

По спине Энрике пробежала холодная дрожь. Северин произнес это таким тоном, как будто… Нет. Нет, не может быть. Он бы никогда так не поступил. С помощью книги он хотел отомстить за Тристана. Любая другая цель была бы безумием.

– А как насчет других сокровищ Падшего Дома? – спросил Руслан. – Символы к чему-нибудь привели?

Энрике отрицательно покачал головой.

– Я думаю, что это закодированный алфавит, но без дополнительных символов или ключа я не могу его взломать.

Услышав это, Зофья тихо прочистила горло. Она подняла мнеможучок, и Энрике вспомнил, что она видела что-то внутри левиафана.

– Я нашла еще несколько символов, – сказала Зофья. – Думаю, мы сможем взломать код.

22 Лайла

Лайла задержалась у входа в кухню Спящего Чертога, разрываясь между тем, чтобы помочь слугам готовить, и тем, чтобы больше вообще не заходить в эту часть дома. Раньше ей нравилось рассматривать ингредиенты, представляя, что это детали еще не сотворенной вселенной. Она привыкла наслаждаться безопасностью кухни, где ее не могли настигнуть дурные воспоминания, а результат кропотливой, но приятной работы хотелось разделить с друзьями.

Когда-то она создавала съедобные чудеса.

Теперь оставалось только гадать: сможет ли она выжить? Если нет, то как она умрет? Лайла опустила взгляд на свои руки. Они казались ей чужими. Давным-давно, когда она спросила колдуна, как ей жить дальше, он всего лишь велел ей найти книгу и открыть ее, ибо на древних страницах хранились секреты ее создания. Он не говорил, что ей нужно будет найти какого-то особого человека, который сможет прочесть эту книгу, и все же находки Энрике и Зофьи только подтверждали такую необходимость. Чтобы прочитать текст Божественной Лирики – нужен кто-то из родословной Забытых Муз.

– Мадемуазель? – спросил слуга. – У вас есть какие-то определенные указания насчет чая?

Лайла вздрогнула и вернулась в реальность. Должно быть, слуги заметили, что она стоит у входа. За их спинами уже стояли чайные тележки, нагруженные самоварами и позолоченными подстаканниками, горы блестящей икры рядом с тонкими перламутровыми ложками, бутерброды с вареньем цвета крови и хрупкое сахарное печенье, похожее на кружево. Все это было частью подготовки к встрече, которая должна была состояться теперь, когда Энрике окончательно пришел в себя. Лайла прочистила горло. По одному шагу за раз. Сначала нужно было достать книгу, а потом она как-нибудь разберется.

– Никакой свинины на втором подносе, – сказала Лайла, указывая на порцию Зофьи. – Пожалуйста, убедитесь, что разные виды еды на тарелке не касаются друг друга.

Она осмотрела поднос Энрике и нахмурилась.

– А сюда положите побольше пирожных.

Затем Лайла указала на стакан с водой возле тарелки Гипноса.

– Вы не могли бы налить это в красивый бокал? Например, позолоченный и украшенный кварцем? И перелейте вино в простой кубок.

Гипнос имел привычку выбирать те блюда и напитки, которые подавались в более красивой посуде, а сейчас он должен был оставаться в трезвом состоянии. Лайла замешкалась у последнего подноса.

– Чего хочет месье Монтанье-Алари? – спросил официант.

Лайла уставилась на поднос и почувствовала, как в ее груди поднимается невеселый смех.

– Кто знает, – ответила она.

Официант кивнул и пообещал отнести все подносы в библиотеку в течение ближайшего получаса.

– Еще один поднос, – сказала Лайла. – Положите всего понемногу… Я не знаю, что ей нравится. И можете отдать его мне.

Официант нахмурился, но выполнил ее просьбу. С подносом в руках Лайла прошла по запутанным нижним коридорам в комнату, которая, по словам Руслана, служила лазаретом. К этому времени все остальные уже собрались в библиотеке, чтобы взломать код, который Зофья нашла во рту левиафана, но Лайле требовалась еще одна минута тишины. У нее не было возможности оплакать погибших девушек, чье трагическое прошлое промелькнуло у нее перед глазами. Она даже не успела отдышаться после того, как Ева, Энрике и Зофья исчезли, и все, что они с Северином нашли на месте пропажи – это окровавленную стрелу, крутящуюся на полу ледяного грота.

Она должна была выразить свою благодарность тому, кто этого заслуживал. Лайла постучала в дверь лазарета.

– Чего надо? – изнутри раздался недовольный голос.

Лайла глубоко вздохнула и открыла дверь. В центре комнаты на импровизированной койке лежала Ева. Рыжеволосая девушка тут же натянула одеяло и спрятала под ним ногу. За эти несколько секунд Лайла успела заметить на коже Евы толстые пятнистые шрамы.

– А, это ты, – сказала Ева, устраиваясь поудобнее.