Серебряные зори

Местами еще лежит снег, но это не смущает их. Они чувствуют себя отлично. Самец забрался на кочку, взмахнул крыльями, подпрыгнул и тут же опустился. Может, кулику весело, а может, у него озябли ноги? Как заправский танцор, он сделал первое «па», поклонился подруге и пустился в пляс. Мелькали ноги, крылья. Птица танцевала азартно, красиво и легко. Ясно, этот танцор уже облюбовал место для гнезда, вот и радовался.

Встреча с лисой

В норе лежали четыре лисенка. Уткнувшись мордочками один другому в живот, они спокойно спали. Нора была глубокой, сухой, имела три выхода, поэтому свежего воздуха было достаточно.

Вместе с лисовином мать вырыла нору около ручья в прошлом году. Перед самой весной лисовин ушел и не вернулся. Пришлось самке одной кормить лисят, которые появились на свет недели две назад. И с тех пор она потеряла покой. Ей все время казалось, что в ее отсутствие с лисятами обязательно приключится беда. Прежде чем уйти от норы, она долго прислушивалась к звукам, доносившимся со стороны человеческого жилья. Подходить же к деревне боялась. Однажды, увлеченная охотой за курами, она неожиданно встретилась с человеком… Чуткий нос и быстрые ноги спасли ее тогда.

С тех пор лиса охотилась только в поле, ловила мышей возле старых ометов. Но к весне делать это стало трудно: снег подтаял, смерзся. Голодные лисята нетерпеливо тыкались мордочками в пустые соски матери, скулили. А молока не было. Лиса пробовала охотиться за токующими тетеревами. Но чуткую птицу ей редко удавалось поймать.

Однажды её внимание привлекла белка. Юркий зверек бегал под соснами и отыскивал в снегу прошлогодние шишки, сбитые ветром. Белка голодала и, потеряв всякую осторожность, разрывала снег… В тот день лиса вернулась в нору с добычей. Теперь она стала постоянно охотиться в лесу: отыскивала на снегу разгрызанные белкой еловые шишки, залегала на этом месте в засаду, ждала, когда зверек спустится на землю.

Лисята росли. Как-то после удачной охоты лиса, возвращаясь домой с белкой в зубах, заметила двух токующих тетеревов. Птицы сидели на опушке. Лиса не удержалась от соблазна: стала подкрадываться к ним. Запах беличьей крови забил все другие. Надо бы положить белку на землю, но лиса не решилась: боялась, что добычу стащат вороны, которые давно летали над ней.

Тетерева не заметили опасности. Охотница обошла густые елочки — до косачей оставалось не больше двух прыжков. Но… в этот момент ветер принес запах человека. Лиса затаилась, сделала несколько осторожных шагов в сторону и только теперь обнаружила обман: резиновые чучела она приняла за настоящих птиц.

Из шалаша человек давно наблюдал за каждым движением хищницы. Он уже поднял ружье. А лиса, заметив обман, тотчас бросилась наутек. Пустые, оттянутые голодными лисятами соски больно бились о щетину жнивья.

Человек опустил ружье.

Лесные дороги

Стояли благодатные сентябрьские дни. Прогретая солнцем земля пахла рожью и полынью. В это время лесные дороги, поросшие мягкой травой, запорошенные сеном, особенно хороши. В отличие от проселочных, пыльных и шумных, они — тихие и прохладные, на каждом шагу открывающие мир лесных чудес. Я неоднократно замечал, что не только люди, но и звери и птицы держатся возле лесных дорог. Белые грибы, и те любят селиться поблизости от них. Оттого ли это происходит, что в колее подолгу держится прозрачная вода, настоянная на опавших листьях и травах, а может, грибам-аристократам нравится высокое и чистое место.

Много разных дорог в лесу. Они бегут во всех направлениях через овраги, поляны, по светлому березняку и хмурому ельнику. И каждая проторена к заветному месту, каждая по своему делу: одна — к сенокосу, другая — к спелой ягоде, грибам. Какая же из них выведет меня к тетеревиным выводкам?

Мой ирландец то и дело порывался уйти в поиск. Он временами останавливался, глядел на меня, но я был неумолим — кругом непролазные кусты, они прикроют дичь от выстрела.

Время торопило. Вот-вот поднимется солнце, обсохнет трава — исчезнут следы, а мы еще не вышли к вырубкам, начинавшимся сразу за березовой рощей. Там мы с капитаном Алексеем Бедякиным весной охотились на вальдшнепов.

Утро стоит прохладное и немного туманное. От обильной росы трава кажется седой. Мои резиновые сапоги умылись росой до блеска, к их глянцевой, влажной поверхности прилипли семена трав. Выходит, что сейчас я в лесу не только охотник, но и сеятель. Семена упадут на землю, а весной на этом месте поднимутся новые травы. Над лесом стоит тишина. Совсем нет тревоги, только покой и величие природы, самого большого искусства, которое дает людям хлеб насущный и радость.

Путь пересекла новая дорога. Куда идти? Я постоял несколько минут в раздумье, свернул вправо, вышел на вырубки.

За лето место сильно изменилось. Поднялись молодые деревца. Но опушку я сразу узнал по сухостойной березе. Вспомнилась весенняя охота и встреча, которая произошла здесь…