Серебряные звезды

Летчик оживляется, дает указание наблюдать за последними самолетами. Затем присоединяется к строю, и мы возвращаемся на аэродром. Под нами берег. Море постепенно исчезает из виду. Несколько минут полета — и мы дома. Садимся.

Позже я неоднократно бомбил. Однако самое большое впечатление оставило именно это первое бомбометание по движущейся цели.

Тяжелый самолет с шумом набирает высоту. Внизу виднеется город. Потом домиков становится все меньше и меньше. Они уступают место садам, которые в свою очередь сменяются полями. Блестит на солнце речка.

Мы уже неоднократно выполняли полет на таком самолете, но этот отличается от всех прежних. Сегодня никто не шутит. Многочисленные лямки, замки и застежки обхватывают тело.

Перед первым прыжком нас охватил страх.

Наблюдаю за лицами товарищей и прихожу к выводу, что они чувствуют себя так же, как и я. Только у одного из нас самое обычное выражение. Он стоит с инструктором у открытой двери и о чем-то спорит.

Под нами — озеро. Вскоре из-за крыла появляется серая бетонная взлетно-посадочная полоса. Это уже аэродром, над которым мы должны выполнить прыжки.

Инструктор внимательно смотрит вниз. Легкий взмах руки — и стоящего рядом парашютиста словно ветром сдуло. Меня бросило в дрожь.

Самолет выполняет вираж. В окно виден белый, слегка покачивающийся купол парашюта. Это парашютист, который только что покинул самолет, чтобы уточнить направление и силу ветра. Потом было видно, как белый купол мягко опустился неподалеку от посадочных знаков.

В кабине начинается движение. Мы становимся цепочкой: более тяжелые — ближе к выходу, более легкие — в конце. Это продиктовано необходимостью: парашютисты не должны обгонять друг друга в воздухе. Дрожа от страха, подаю вытяжную веревку от парашюта инструктору. Тот зацепляет ее карабином за стальной трос, протянутый в самолете.

Пульс учащается. Чувствую, что надо выпрыгнуть как можно быстрее, и совсем не потому, что я рвусь прыгать. Просто надо скорее покончить со всем этим.

Звонок. Товарищи один за другим исчезают в двери. Их остается передо мной все меньше и меньше. Четверо, трое, двое, один. И вот я стою в двери самолета. Подо мной — восьмисотметровая пропасть.

Инструктор кивает мне. Я подхожу к двери и с силой отталкиваюсь левой ногой.

Я повисаю в воздухе. Где-то внизу земля. Сбоку — отлетающий самолет. Ниже — опускаются на парашютах мои товарищи. Меня охватывает радость.

Вспоминаю указания инструктора и поправляю лямки. С этого момента сижу на них, как в кресле. Теперь надо развернуться по ветру, чтобы нормально приземлиться.

Тишина. Раскачивание, которое вначале немного раздражало, прекратилось. Мы кричим и смеемся в воздухе — ведь это наш первый в жизни прыжок с парашютом.

Но вот земля начинает приближаться с устрашающей быстротой. Раздаются возгласы, напоминающие нам о действиях при приземлении. Земля. Подтягиваюсь на лямках, слегка подбираю ноги и соединяю ступни. Еще несколько метров — и приземляюсь. Наполненный воздухом купол парашюта плавно опускается.

Сразу после этого меня поволокло по скользкой траве. Тяну за стропы, но купол погасить не удается, и меня с еще большей скоростью тащит по земле. Еще несколько усилий — и купол наконец гаснет. Одним движением освобождаюсь от лямок и свертываю парашют. Вскоре подъезжает машина. Я кладу в кузов свой парашют, сажусь сам. Водитель направляется к очередному приземлившемуся парашютисту.

На следующий день начальник парашютнодесантной службы вручает нам удостоверения и значки парашютистов. Мы с гордостью прикрепляем их к мундиру.

…Приказ сжатый и лаконичный: навести охотников за подводными лодками на подводный корабль.

Через несколько минут наш «як» отрывается от бетонной полосы и ложится на указанный курс.

Перед нами — залив. Погода, на наше счастье, хорошая. Выход в указанном районе на подводную лодку очень трудный.

Зеркальную поверхность воды перерезает зеленая полоска полуострова, сверкающая лентами песчаных дюн. Именно туда мы и направляемся. Под нами — ряд кораблей стального цвета. Они готовятся выйти в море. В наушниках слышны команды, подаваемые по радио.

В потоке слов различаю наши позывные. Это подается сигнал к началу учений:

— «Заря», «Заря», я «Рассвет», идите на позиции, выполняйте свою задачу.

На высоте двухсот метров делаем круг. Я даю летчику требуемый курс, и вскоре перед нами до самого горизонта блестит море.

Море спокойное. Волнение едва заметно. Для нас это очень важно: в противном случае обнаружить подводную лодку было бы трудно.

Подходим к центру указанного района. Я начинаю беспокоиться — лодки не видно, а при полном отсутствии ориентиров легко ошибиться.

Осматриваюсь. Ремни, которыми я прикреплен к креслу, начинают скрипеть. Резиновый спасательный пояс натирает шею. Мой летчик также вертит головой, и я даже начинаю опасаться, как бы она у него не «отвинтилась». Вдали виднеется какая-то точка. После детальной проверки выясняется, что это рыбачий катер. Начинаем прочесывать район. Через какое-то время теряем надежду, что вообще что-нибудь найдем.