Серебряные звезды

Гитлеровцы, окруженные со всех сторон, осыпаемые бомбами и поливаемые пулеметными очередями, начали сдаваться без боя. В тот день мы взяли в плен около пятисот солдат и офицеров. Нашему полку поставили задачу прочесывать лес. В один из дней рота, в которой я находился, заняла оборонительную позицию вдоль шоссе. 2-я рота окопалась по другой стороне шоссе, а 3-я — в деревне позади нас. По данным разведки стало известно, что в этом направлении движется немецкая танковая часть. Мы готовились встретить ее. Я куда-то дел саперную лопатку, а тут приказ окапываться. Что делать? Взял котелок и с его помощью стал отрывать неглубокий окоп.

Наступила тихая весенняя ночь. Но вот послышался нарастающий рев двигателей и лязганье гусениц. Мы залегли в своих наскоро отрытых окопах метрах в пятидесяти от шоссе. Гитлеровцы не знали, что мы поджидали их здесь. Когда колонна выкатилась из леса, немцы открыли беспорядочный огонь из пулеметов. Стреляя вслепую, гитлеровцы двигались по шоссе в сторону деревни. Мы пока не отвечали: ждали приказа. Колонна состояла из трех танков, артиллерийского тягача и бронетранспортера, вооруженного счетверенной скорострельной установкой. Им удалось ворваться в деревню, которую обороняла 3-я рота. Вспыхнувшая было перестрелка вскоре почти совсем прекратилась. К нам стали перебегать бойцы из 3-й роты, явно оставившие свои позиции. Возникло замешательство. У меня тоже начали сдавать нервы. Но тут к группе беглецов подбежал заместитель командира полка с пистолетом в руке.

— Стой! — закричал он. — Назад!

Беглецы сразу пришли в себя, повернулись и побежали на оставленные позиции.

Свернувшись калачиком, я лежал в своем окопе. Ждал, что будет дальше. Заместитель командира полка подбежал ко мне.

— А ты что здесь делаешь?

— Товарищ гвардии полковник, — ответил я, — рядовой Рокицкий. Второй взвод первой роты держит оборону.

— Хорошо, — бросил полковник и побежал вслед за возвращающимися.

Вскоре все утихло. Устроившись в окопе поудобнее, я стал наблюдать за местностью. Вдруг увидел, что трое перебегают дорогу. Форму их на расстоянии я различить не смог и поэтому, услышав немецкое «цурюк», дал несколько очередей. Первый упал сразу, второй сделал несколько шагов и тоже рухнул, а третий убежал.

Не успел я прийти в себя, как услышал автоматную очередь. Прямо на меня бежал гитлеровский солдат, без каски, с автоматом в руках. Не прицеливаясь, я дал очередь. Он на какой-то миг остановился, потом заплетающимися ногами сделал еще несколько шагов и упал на землю. В деревне стрельба прекратилась. Стало светать.

Выбравшись из окопа, я поплелся к ближайшим домам. На дороге увидел подбитый артиллерийский тягач. Внутри него и вокруг — трупы гитлеровских солдат. Поодаль стоял бронетранспортер. Середину дороги занимал немецкий танк. Люки его были открыты, ствол орудия опущен. В нескольких десятках метров от него виднелись еще два немецких танка, которые съехали с дороги и увязли в канаве. Во дворах было полно трупов гитлеровских солдат. Это означало, что 2-я и 3-я роты дрались неплохо.

Снова получен приказ сменить позицию. Колонна двинулась по лесной дороге. Через два часа усиленного марша лес остался позади. Вдали — деревенские строения на фоне леса. Командир отдал приказ окопаться у околицы. Я устроился в канаве, прикрытой срубленными ветками. Установил подобранный в деревне немецкий пулемет, вставил ленту и дал пробную очередь. Командир нашего отделения расположился неподалеку от меня.

В скором времени слева загремели выстрелы. На деревню посыпались снаряды. На нашем участке появилась группа гитлеровцев, однако они не предпринимали никаких действий. До них было по меньшей мере метров двести. Я тщательно прицелился и стал вести по ним огонь из пулемета. Меня, очевидно, заметили, потому что вскоре оглушительный свист снаряда разрезал воздух. Я прижался к земле. Грохот, а затем фонтан жидкой грязи, взметнувшейся вверх совсем рядом с нами, подтвердили, что артиллеристы охотятся за беспокоящей их огневой точкой. В нескольких метрах от нашей позиции еще дымилась земля, и грунтовая вода быстро заполняла свежую воронку. Мы остались в живых только благодаря тому, что снаряд довольно глубоко вошел в грунт.

Командир отделения вскочил первым. Я за ним. Меняем позицию. Спрятавшиеся в лесу гитлеровцы, вероятно, заметили нас во время перебежки. На новом месте нас сразу же обстреляли. Лежим неподвижно. Чувствую, как спина покрывается холодным потом. Сердце бьется так, что в ушах отдается каждый удар. Еще одна очередь, но на этот раз она прошла выше. На нас сыплются срезанные пулями ветки и листья. С новым приказом подбегает связной командира роты. Согнувшись, перебегаем с прежнего места. В деревне лихорадочное движение, часть бойцов окопалась в боковых улочках, автомашины укрылись в крестьянских дворах. Получаем приказ прикрывать штаб, разместившийся на другом конце деревни.