Серебряный бумеранг

«И это 1944 год, когда большая часть Европы лежит в руинах?» — сам у себя мысленно спросил Денис. — «Здесь же располагаются самые секретные немецкие лаборатории. Самые страшные…. Но почему-то Узедом не бомбят. Интересное дело…».

Впрочем, отдельные, явно старые воронки от бомб встречались.

— Это в сорок третьем году произошло, когда был широкомасштабный английский налёт, — со знанием дела пояснил фон Готфрид. — Тогда ещё не было чётких договорённостей, да и правильного взаимопонимания не было…, - если штандартенфюрер был железобетонно уверен, что кругом только «свои», то в его немецком языке тут же непроизвольно прорезался устойчивый английский акцент.

— Дурь это! — уверенно заявил Третьяков. — Это вам, это нам…. Нам — опытные образцы, вам — документацию. Или всё наоборот…. Уничтожить всё — к чертям свинячим и без малейших сомнений! Разбомбить, взорвать и забыть на вечные времена…

— Ну, и взрывайте! Но только в рамках дозволенного и разрешённого нашим общим руководством…. Кто вам мешает? — тут же отреагировал штандартенфюрер. — Только аккуратно всё делайте, без излишнего фанатизма…

В городке Пенемюнде их команда остановились в гостинице «Швабес-отель». Даже Дениса проняло, когда вечером они собрались на поздний ужин в ресторане отеля: такой идеальный сервис во время войны, да ещё в непосредственной близости от секретных подземных лабораторий, где пытаются произвести самое страшное оружие на свете? Это было уже на уровне изощрённого издевательства.

Сервис и кухня, действительно, были без малейшего изъяна, даже аналогичные заведения Парижа однозначно отдыхали. Молчаливые вежливые официанты, повара в белоснежных колпаках, предупредительно выглядывающие из широких кухонных дверей на каждый «чих» клиента, симпатичные и смешливые девицы из вечернего варьете…

Одноместные номера также были обставлены с королевским размахом и элементами серьёзной роскоши: антикварные стулья и столики с позолоченными гнутыми ножками, огромные кровати под шикарными шёлковыми балдахинами, мягкие и пушистые персидские ковры, в которых нога утопала по самую щиколотку…

А ещё можно было перед сном посетить настоящую турецкую баню, воспользоваться услугами массажиста, сделать маникюр, сходить в гимнастический зал, оснащённый шведской стенкой, гимнастическими брусьями, турником…

Утром следующего дня за ними заехал всё тот же чёрный «мерседес» с молчаливым унтер-офицером за рулём. Фон Готфрид по-прежнему красовался в своей чёрной эсэсовской форме, Денис и Третьяков облачились в походную одежду европейской аристократии: твидовые бриджи, заправленные в высокие гетры, массивные ботинки на толстой подошве, пиджаки в серебряную звёздочку, пижонские кепи на головах.

— Пожалуй, начнём с объекта номер один, это немного к северу от населённого пункта Шинновице, — решил за всех фон Готфрид, усаживаясь рядом с водителем. — Унтер-офицер, едем строго на северо-восток, по дороге М-2/1, на первом перекрёстке поворачиваем налево…

Машина остановилась перед длинным полосатым шлагбаумом.

Часовой, располагавшийся в застеклённой «беседке», тут же сорвав с рычага телефонную трубку, принялся что-то возбуждённо докладывать, двое других бдительно застыли возле шлагбаума, наведя короткие автоматы на прибывших.

Неожиданно, словно из-под земли (вернее, именно что, из-под земли!), появился молоденький и шустрый обер-лейтенант, подбежав к «мерседесу», предупредительно вытянулся в струнку.

Фон Готфрид демонстративно медленно и лениво вылез из машины, оглядев обер-лейтенанта со всех сторон, брезгливо поинтересовался:

— А почему это вы, милейший, приняли положение «смирно»? Отвечайте, когда вас спрашивает старший по званию!

— Я предупреждён, штандартенфюрер, о вашем визите! А также о двух сопровождающих вас штатских! Мне приказано оказывать вам максимальное содействие!

— Погоны, что ли, содрать с тебя, разгильдяя? — засомневался фон Готфрид. — Сорвать и рядовым отправить на Восточный фронт?

— За что, экселенц?

— Молчать! А кто будет документы проверять? Тщательно — проверять? Я тебя спрашиваю?

— Виноват, экселенц!

Штандартенфюрер достал из планшета три чёрные книжечки, украшенные белой разлапистой свастикой, протянул обер-лейтенанту:

— На, проверяй! Не забудь фотографии тщательно сверить с лицами оригиналов. Охранник хренов, тоже мне…

В лифте фон Готфрид уверенно нажал указательным пальцем на красную кнопку с чёрной цифрой «три». Просторная кабина, противно скрипя и беспрерывно цокая, медленно поехала вниз и остановилась только через две с половиной минуты.

«Метров на сто опустились, не меньше!», — вычислил про себя Денис.

Обер-лейтенант предупредительно распахнул двустворчатые двери лифта и посторонился, пропуская строгих «ревизоров» вперёд.

— Герр Шумахер, возьмите на себя этого обер-лейтенанта и отстаньте от нас под любым предлогом метров на пятьдесят-семьдесят. Мне нужно немного пообщаться с сеньором Рамосом, — шёпотом попросил фон Готфрид.

Гарик ловко подхватил юного обер-лейтенанта под ручку и принялся задавать дотошные вопросы об устройстве лифтовых механизмов: