Серебряный единорог

Ювелир внимательно прочел про себя первые страницы документа и зачитал вслух: «Пункт девять. Изготовление эксклюзивных призов для победителей из драгоценных металлов и драгоценных камней в единичных экземплярах без наличия лицензии на ювелирную деятельность».

– Бог мой, какая юридическая каша!

– Зато ни один судья не посадит в тюрьму.

Благовещенский неторопливо протер замшей свой флакончик, потер лоб, и произнес:

– Якши*, я согласен под вашу ответственность. Но предупреждаю: все возможные неприятности из-за отсутствия лицензии вы возьмете на себя.

– Не переживайте, вся ответственность и так лежит на мне.

– Остаются вопросы по небольшой мастерской, материалам для изделий и некоторым инструментам.

– Это легко решит Пиханов, он у меня шустрый.

– Позвольте, еще один вопрос? – хитро прищурился Благовещенский.

– Извольте.

– Каким победителям будут вручаться эксклюзивные призы?

– Э-э, разным, – не нашелся что ответить Меркурий и сменил тему. – Вы не спросили о зарплате.

– Надеюсь, что она будет достойна моим творениям.

– За ваш флакон для благовоний я готов заплатить двести долларов.

– Весьма щедро, но он не продается.

Дверь номера с шумом распахнулась и в комнату ворвался раскрасневшийся Пиханов. За ним скромно вошел Цырендаши Аюров, прижимая к груди объемный полиэтиленовый пакет с рекламой джинсов «Монтана».

Меркурий представил ювелиру Аюрова:

– Мой эксперт по восточному искусству.

– Истории Востока, – поправил Цырендаши.

– И истории тоже.

– Выставляй водяру и порежь жратву, Дашишка, – по-хозяйски распорядился Пиханов.

– Не хами Олег, – осадил своего зама Анатолийский.

– Ничего, ничего. Я накрою стол, – не обиделся Аюров и зазвенел бутылками на прикроватной тумбочке.

Анатолийский заметил, что у Благовещенского испортилось настроение, и шепнул ему:

– Мы не долго, обсудим детали и уйдем.

– Не волнуйтесь, я привык к возлияниям заказчиков.

Пиханов откупорил бутылку и застыл с ней.

– Одной кружки не хватает. Цырендаши, сгоняй к дежурной.

– В туалете есть стакан для зубной щетки, – подсказал постоялец.

Когда суета с сервировкой закончилась, Олег сказал:

– Вам слово, Меркурий Сократович.

Директор «Гранд-тура» поднялся, поправил галстук и произнес торжественным голосом:

– Владислав Данилович, я очень рад, что познакомился с вами. Такие люди, как вы, несмотря на беды и трудности, остаются верными своему делу, своей профессии. Ваша цель – создать свою школу – является благородной и бескорыстной. Так выпьем, чтобы ваши мечты исполнились, и вы вошли в анналы ювелирного искусства.

– Благодарю, уважаемый, за теплые слова, – тихо произнес Благовещенский, вытирая набежавшую слезу.

Дальнейший процесс мужской попойки проходил по традиционной схеме: выпивка культурная – пьянка бескультурная – разгул разудалый. В середине первого этапа эксперт по восточному искусству подсел к мастеру ювелирного искусства, ведя с ним дискуссию на тему различия согдийских* и персидских украшений. На втором этапе Благовещенский сломался ввиду почтенного возраста и не соответствующего ему количества наперстков. Его мирно уложили в кровать, заботливо сняв ботинки и укрыв одеялом.

– Нам нужен стартовый капитал, – вскричал директор, размахивая маринованным огурчиком. – Срочно, тысяч сто, не меньше.

– Нет проблем, Сократыч, – уверенно заявил Олег и влил в себя пол кружки водки. – Завтра мы озолотимся.

– Не ври, пижон! – заорал Анатолийский, сверкая белками глаз. – Завтра будет как вчера.

Пиханов встал и молча вышел из номера, оставив дверь открытой. Меркурий уронил огурчик на пол и со злостью пнул его.

– В фирме денег нет и не предвидится, – пьяно сказал он и без всякой логики спросил: – Вот скажи, Цырендаши, почему Союз развалился и народы перессорились?

– Однахо, все империи, начиная с Римской, рано или поздно, разрушились.

– Это факт. Советский Союз рухнул, как и Британская империя. Колонии получили свободу. А ведь как дружили! Я с командой во всех республиках был и везде к нам относились радушно. Давай выпьем, амиго, за русско-бурятскую дружбу.

В номер ввалился Пиханов с печатной машинкой. Директор не донес свою кружку до стакана Аюрова:

– Ты зачем машинку приволок?

– Ссуду будем брать. Счас ТЭО напечатаю, бизнес-план по-научному.

– Ну-ну, печатай, бизнесмен хренов, – Анатолийский тяжело поднялся, держась за спинку кровати, и зашел в туалет, совмещенный с ванной комнатой.

Через двадцать минут он, освеженный холодным душем, заглянул через плечо коммерческого директора, который увлеченно стучал по клавишам печатной машинки. В верхней части страницы было отпечатано:

– Выбрось свое ТЭО и вставь новый лист, грамотей, – приказал Меркурий.

– Это почему?

– Ошибок много.

– И так сойдет, я же по блату ссуду буду брать.

– Вставь новый лист! – рявкнул Анатолийский.

Олег недовольно крутанул ручкой валика и вставил чистый лист бумаги.

– Диктую: «Перспективный бизнес-план».

– Так не пойдет, – возразил Пиханов. – Положено печатать: «ТЭО», без перспективного плана. Я брал кредит на сантехнику, когда в «Старте» работал. В банке с этим строго.