Серебряный капкан для черного ангела

– Аглая Андреевна, обнаружив лаз, прошла по вытоптанной тропе до заднего входа в ваш дом. На крыльце находились грязные кроссовки примерно тридцать девятого размера. Когда они втроем проникли на ваш участок через этот же лаз, кроссовок уже не было.

– Понятно, они были уже на воре.

– Вынужден прервать вашу беседу, больному нужен отдых, – послышалось от двери. – Прошу на выход. Федор Николаевич, как себя чувствуете?

– Дорогой доктор! То, что чувствую все части тела, уже хорошо! – бодро ответил Мутерперель и поймал удивленный взгляд капитана Канина. – Антон, попроси Глеба зайти ко мне. Когда можно будет, доктор?

– В вечерние часы посещений. Мы переведем вас в общую палату.

– Понял. А телефон?

– Если дадите слово, что разговоры будут непродолжительными и редкими, то к вечеру.

– Хорошо, спасибо. Вот так, Антон. Говорить будешь коротко и по делу.

– Выздоравливайте, товарищ майор, – уходя, пожелал ему Канин.

– А теперь, доктор, скажите честно – какова вероятность, что я вновь потеряю подвижность?

– Вам, Федор Николаевич, несказанно повезло – убить вас у преступника цели не было. Скорее – вывести из строя на продолжительное время. Черепно-мозговая травма средней тяжести. И меня радует тот факт, что вы помните все, предшествующие получению травмы, события. Несмотря на то, что была длительная потеря сознания.

– Я периодически приходил в себя, но понять, где нахожусь, так и не смог. Кругом было темно, руки связаны, когда начинал двигаться, терял сознание вновь.

– Милосердный вам попался преступник.

– Да, вор с понятиями… – задумался Федор. Странная цепочка событий внезапно сложилась у него в голове, он только никак не мог ухватить ее начало, первое звено. То, что было скрыто, как Федор догадывался, Дмитрием. Похоже, что утаил Димка нечто важное, что сыграло роковую роль в его судьбе. И это что-то было вполне материальным и имело точный денежный эквивалент. Вещь!

– А вот сейчас напрягать мозг решением ваших криминальных задачек я бы вам не советовал, – с укором произнес доктор. – Давайте-ка я вас осмотрю…

После того, как ушел врач, Федор все же попытался вновь восстановить в памяти все события, связанные с Дмитрием Марковым, начиная с того дня, когда тот пришел к нему в кабинет с повинной. Поскольку то, что он рассказал, вписывалось в разработку банды Василия Голода, операция по задержанию всех (кроме самого Голода) прошла гладко. По адресам подозреваемых искали бланки векселей, банковскую документацию, наличные. Но не ценности или артефакты. Федор присутствовал при обыске квартиры Аглаи Краузе, в которой, как он тогда отметил, было довольно много старинных вещей – от мебели до мелочей: статуэток, посуды, книг. Но все это принадлежало ей, а до этого второму мужу покойной бабушки Аглаи Владимиру Андреевичу Соколову. О чем дала показания сама хозяйка квартиры. Опрос Аглаи не состоялся, Федор просто пожалел растерявшуюся молодую женщину, оставив ей повестку с вызовом к нему в кабинет на следующий день. Она не явилась, но Дмитрий наутро сознался, что ночевал у нее. Федор и тогда пытался понять – зачем друг вообще пошел к незнакомой женщине поздно вечером? На что рассчитывал? Но Марков сумел убедить его, что хотел лишь уговорить ее уехать, так как был уверен, что Голод станет ей угрожать. Очень хлипкое пояснение, но ничего более конкретного Федор от Димки не добился. Марков сообщил, что отправил поездом Аглаю Краузе к себе в поселок, предложив работу (уход за больным отцом) и кров. Фразу о том, что эта женщина ему дорога, Федор тогда всерьез не воспринял – Марков еще с юности не пропускал ни одной юбки.

После суда Дмитрий Марков получил документы на новое имя и отбыл по программе защиты свидетелей в Омск.