Серебряный конь

Ураган тоже ненавидел Дротика и тоже умел бегать быстрее и дальше него и знал каждую пядь этой местности лучше, чем каштановый великан. Инстинкт говорил ему, что в ближайшее время можно ждать неприятностей, Таура стал таким гордым красавцем, а тот, другой, был очень хорош собой. И хотя места в горах было сколько угодно, однажды Дротик и Таура, став зрелыми жеребцами, могли решить, что им двоим места не хватает.

Но пока ни Ураган, ни Таура не думали о Дротике, они продолжали двигаться вверх и, чувствуя себя счастливыми и гордясь собой, легко ступали по пружинистым кочкам снежной травы.

Закат превратил каждый гребень, каждую вершину холмов в расплавленное золото, а доли внизу — в длинные языки синих теней. Они ост на вливались, чтобы напиться из холодных, стремительно бегущих потоков, но инстинкт побуждал их оказаться как можно дальше от огромного серого Бролги и заставлял идти, пока в холмах не угас свет.

Они провели ночь в рощице снежных эвкалиптов, которые прикрыли их от холодного всепроникающего ветра. Дротик со своим табуном не решился в такое позднее время заходить далеко, поэтому сильно отстал от двух жеребят.

На склонах хребта Бараньей Головы еще лежал снег, поэтому Таура дошел только до восхитительных открытых лугов со снежной травой над ущельем Мертвой Лошади. Именно тут в полдень и догнал их Дротик. Преисполненный безмерной гордости и уверенности в своей силе и красоте, он беспечно выбежал рысцой из-под деревьев и направился прямо к трем серым кобылкам, которые приглянулись ему еще в табуне Бролги. Его золотистая грива словно струилась, когда он вскидывал голову, хвост был высоко поднят. Казалось, весь солнечный свет сосредоточился на этом блистающем золотом коне.

Кобылки заметили его раньше, чем Таура и Ураган, и наблюдали за ним как завороженные, но в то же время с опаской. Но тут оба друга увидели Дротика одновременно и с ревом поскакали к нему, оскалив зубы.

Дротику никогда не приходилось видеть разъяренного Урагана, и он не ожидал, что тот тоже бросится в атаку. Он повернулся и поскакал прочь, разозленные молодые жеребцы с воплями погнали Дротика к его собственным кобылам.

Те побежали за Дротиком. Ураган и Таура какое-то время гнали маленький табун в сторону Каскадов, очень довольные собой, а потом возвратились к ожидавшим их кобылкам.

Три года уже прошло с тон поры, когда Бел Бел и Мирри с умным видом кивали головами над своими двумя жеребятами, зная, что они будут дружить и, как водится среди брамби, будут держаться вместе после того, как покинут матерей, и до тех пор, когда им придется сражаться за свой табун. Сейчас настало время, когда каждому из них захотелось иметь собственный табунок, и вот Ураган со своими бурыми и гнедой, а Таура с серыми кобылками разошлись в разные стороны, они паслись все дальше и дальше друг от друга, и наконец каждый остался со своими подругами. До того как в горах появятся люди со стадами домашнего скота, оставалось еще много недель, да и снег в этом году на главных вершинах задержался. Таура с его пристрастием к высокогорной местности часто заводил своих кобыл на самый верх, между вершинами Бараньей Головы, где в ложбины зимой нанесло много снега, и в них лошади могли валяться и целыми днями щипать вкусную горную траву. Вряд ли надо было ожидать появления тут какого-нибудь врага, и Таура не считал нужным соблюдать привычную осторожность и прятаться. Эти дивные яркие дни они проводили на солнце, перепрыгивая с камня на камень среди вершин и галопом сбегая по склонам, поросшим высокой травой, или по ложбинам между вершинами Бараньей Головы. Но одна появился Дротик.

Он не любил рисковать, и, как правило, ни не могло заставить его подняться со своими кобыл ми в высокие горы, но он был вне себя от ревности из-за того, что Таура забрал себе серых кобылок.

Дротик появился очень рано утром, когда Таура с тремя кобылами, освещенные ярким солнце стояли на скалистой вершине и весенний ветерок слегка приподымал их гривы. И тут они увидели внизу Дротика.

Таура собрался было сбежать вниз, чтобы прогнать его, но вспомнил, что на этот раз с ним нет Урагана, так что ему придется драться с Дротиком один на один. «Пусть поднимется сюда», — подумал он, озираясь, чтобы выбрать наиболее удачную позицию. Он поставил кобылок позади себя там, где их окружали недоступные скалы, а затем повернулся головой к Дротику.