Серебряный кот (СИ)

Так и потекли дни: работа — дом, дом — работа. Привычный режим. Иногда любовники, но они не оставляли ни какого следа в Лениной душе. Пришёл — хорошо, не пришёл — и ладно. Не осталось в ней ни капли тепла, видимо, мужчины это чувствовали и надолго не задерживались. У Лены теперь даже руки были всё время холодными.

Так прошла весна, лето. Жизнь наладилась, если это была жизнь — скучная, однообразная. Прошёл и сентябрь — тёплый, дождливый. Браток несколько раз пытался вытащить Лену к своей бабке, по грибы, та жила за городом, недалеко от леса. Но Лена только отмахивалась. Наступил октябрь. "Золотая осень", — думала Лена, рассматривая переплетение красок на листве. Раньше она любила осень. Раньше… Будто в другой жизни.

В один из таких "золотых" дней к Лене заглянул Браток.

— Ленок, — прямо с порога начал он, скроив при этом такое просительное лицо, что Лене стало смешно, — давай таки съездим к моей бабке.

— Ты опять со своими грибами? — нахмурилась Лена.

— Нет‑нет, — замотал головой Браток, — хочу, чтобы ты бабулю осмотрела. Ни в какую не соглашается в больницу ехать. Говорит, замордуем мы её здесь. Ну, пожалуйста, — Браток явно думал броситься на колени, он вообще был веселый парень. Лена вспомнила ласковую и словоохотливую бабку Наталью, её вкусные пироги, и какую то уютность, волнами исходившую от неё, и согласилась.

— Хорошо, только в субботу, раньше не могу, — видя, что Браток хочет возразить, отрезала Лена.

В субботу, стоя на вокзале в своей любимой голубой курточке, Лена всякими нехорошими словами ругала задерживающегося Братка. Стало резко холодать, а курточка, оттого что была любимой, лучше греть не стала. Лена пропустила уже две электрички, а Братка всё не было. Вдруг запищал мобильник.

— Алло, — ответила Лена, — в трубке рассыпался в тысячах извинений Браток, что‑то у него стряслось и он не смог сегодня освободиться.

— Ленусь, съезди сама — закончил Браток свою эмоциональную речь.

— Ну ты и… — Лена просто не находила слов, чтобы высказать своё возмущение. Она отключила телефон, чуть не зашвырнув его от злости в рядом стоящую урну. Хотя, телефон тут причём?

Лена думала: ехать или не ехать? Но потом увидела, как электричка, словно гусеница, медленно подкатывается к перрону и решила — ехать. Старушка не виновата, что внук у неё олух.

Лена то дремала, то просыпалась, прислушиваясь к мерному постукиванию колёс. Ехать было недолго, минут сорок, и скоро Лена с сожалением покинула тёплый вагон электрички.

Домик бабки Натальи находился недалеко от станции. Где‑то вдали зеленела полоска хвойного леса, с кое‑где проглядывающимися золотыми крапинами лиственных деревьев.

Лена толкнула калитку. Большой двор был сплошь усажен желтыми хризантемами, сияющими, словно маленькие солнышки. В окружении уже осыпавшихся фруктовых деревьев примостился небольшой, беленький, словно сдобный пряник, дом бабки Натальи. Лене отчего‑то показалось, что она попала в мультфильм. Вот сейчас выйдет румяненькая, полненькая старушка и ласковым голосом скажет:

— Давно ждала тебя, детка.

Так и вышло. Кругленькая, словно колобок, на удивление живая и моложавая бабка, усадила Лену за стол, накормила так, что ей пришлось расстегивать брюки и, подсовывая всё новые кусочки, приговаривала:

— Вот же ж, окаянный, послал ребёнка в такую даль.

Лена хотела спросить, откуда бабка знает, что внук не сможет приехать, но тут увидела на буфете мобильник.

Лена осмотрела и прослушала бабку, нашла, что та вполне здорова и наконец‑то вспомнила, о чём хотела её спросить. В конце улицы, на которой жила бабка, виднелся какой‑то парк, но даже не он заинтересовал Лену, а скульптура перед ним в виде ангела, с опущенными крыльями. Даже издали было заметно, насколько она прекрасна.

— Бабушка, — спросила Лена, укладывая стетоскоп в саквояж, — а что это у вас за парк такой, хочу сходить.

— Да это и не парк вовсе, — ответила бабка, — кладбище, старинное, вроде музея оно у нас, ещё от господского времени осталось. Помещик когда‑то у нас жил, давно‑давно, когда мама моя девкой была. Помещика прогнали, дом его разобрали, а кладбище осталось. Не хоронят там уже. Хотя… — бабка призадумалась, — парня одного недавно хоронили, весной, что ли. Молодого совсем. Родственников то у него не было, только бабка, старуха вроде меня. Когда то она здесь жила, потом выехала, а внука на родине захотела похоронить. Но что‑то я этой бабки не помню. Странно, конечно… Ох‑ох‑ох, что в мире делается то, — заохала бабка.

Какая‑то смутная, тревожная мысль мелькнула у Лены в голове, но она, сколько не старалась, не могла уловить, что же её так встревожило. Лена просидела у бабки Натальи почти до вечера, когда начала собираться, на улице уже серело. Лена расцеловалась со старушкой, аккуратненько закрыла за собой калитку, твёрдо решив посетить этот загадочный парк, оказавшийся кладбищем. Электричка ходит каждый час, домой успеет. То, что на улице вечерело, её не смущало — мёртвых Лена не боялась.