Серебряный крест

Вспомнив ближайшую мультинациональную страну, Андрей постарался успеть до того, как я открыла рот:

– Швейцарцы.

Старший одобрил.

– Хорошо, что вы знаете чешский. А то на прошлой неделе был француз, так я с ним намучился. Жить будете у Мартины, спецодежду получите здесь. Склад недалеко, я сам принесу все, что нужно. Инструменты дам, но лучше берите свои, к которым привыкли. А то потом будете на меня валить, что инструмент плохой, штукатурку крошит, ровных слоев не получается.

Андрей хотел было что-то сказать, но я незаметно стукнула его сзади по спине, и он примолк. Старший продолжил инструктаж:

– Я тут поковырял немного, пока ничего нет. Но француз, который на прошлой неделе, говорит, что есть и что мы варвары.

Я не все поняла, но из его слов было ясно, что нас приняли за очередную группу волонтеров-археологов. Наверное, ему попадались всякие работники, потому что он не обратил никакого внимания на мой свежий маникюр и светлые джинсы. Я осторожно поинтересовалась:

– А Мартина живет далеко отсюда?

Старший вышел на высокое церковное крыльцо и показал в сторону кладбища, откуда мы только что пришли. Если он сейчас скажет, что жить будем рядом с костехранилищем, брат наверняка убежит. К счастью, он показал на дом рядом с высокой белой стеной, начинавшейся в нескольких метрах от кладбища.

– От черных ворот второй дом. Постучитесь, скажите, что Франтишек прислал. Можете сегодня отдохнуть, а завтра приходите к девяти, если дождя не будет.

– А если будет?

– Тогда к десяти.

Мы поблагодарили старшего, который оказался Франтишком, и пошли устраиваться на постой у Мартины.

34

17 октября 2008 г. Кутна Гора.

Мартина, вопреки расхожим представлениям о матронах, пускающих постояльцев, оказалась хрупкой черноглазой девушкой, лет двадцати пяти. Дом у нее был небольшой, но двухэтажный. Синие джинсы Мартины взлетали по лестнице так быстро, что я не успевала проследить, касается ли она ступенек. Нам отвели комнату на втором этаже, окнами на небольшой палисадник, где росли несколько кустов георгинов и небольшое деревце сирени.

Сама комната удивила меня обилием ковров красного цвета. Если бы я не знала, что хозяева европейцы, то предположила бы, что они из кочевых народов. Возле каждой кровати лежало по коврику в красно-черных узорах, и на стенах висело по такому же затейливому орнаменту. Напротив нашей комнаты через коридор была еще одна. Дверь в эту комнату была заперта на ключ, из чего я сделала вывод, что в доме уже есть постояльцы. Удобства были на первом этаже, там же располагались кухня и спальня хозяйки. Следов хозяина я не заметила.

Мартина выдала нам ключ от комнаты, и мы не торгуясь заплатили 200 евро за комнату на месяц вперед. Оставив рюкзак и сумку, мы решили провести разведку и направились в город. Сначала мы вышли на дорогу, которая привела нас обратно к вокзалу, и, пройдя в обратном направлении еще несколько минут, оказались у развилки. Не доверяя книжным ориентирам, мы решили поймать первого встречного и поинтересоваться, где что. Первым встречным оказался пожилой чех на велосипеде, которым он управлял так осторожно, словно вез ведро с водой, стараясь не расплескать. На наши призывы он подождал, пока велосипед сам не остановится, медленно слез с него и повернул голову в нашу сторону. Андрей подошел к нему со своим свежим чешским:

– Куда ведут эти дороги?

– А вам куда надо?

Мы переглянулись и решили сойти за туристов.

– Костница.

Мужчина улыбнулся.

– Туристы? Потерялись? Направо.

Потом оседлал своего железного друга и тяжело стартовал.

Дорога шла в гору, и по ней мы медленно поднимались к часовне Всех Святых, единственному сохранившемуся строению со времен основания первого цистерцианского монастыря на землях Чехии. По пути мы никого не встретили, туристический сезон заканчивался, народу в городе было мало…

35

17 октября 2008 г. Кутна Гора.

В часовне Всех Святых наступило время обеда, и достопримечательность закрыли на час. Мы устроились во внутреннем дворике непритязательного кафе, по приметам, хорошего, потому как на обед туда слетелось все окрестное население. Здесь каждый сидел со своей тарелкой за своим столиком. Официантка не спрашивала, кому что, а просто разносила еду и собирала деньги. Увидев нас, она на минуту замешкалась, потом извлекла откуда-то из-под прилавка меню на двух языках – чешском и английском – и положила на наш столик. Перелистав страницы, мы остановились на кнедликах с гуляшом и грибном супе. Кормили здесь так хорошо, что даже мерзкий кофе не испортил нам послеобеденного настроения.