Серебряный лебедь

Нейт вытаскивает что-то похожее на коричневую сигарету, а затем достает Zippo и зажигает самокрутку. Он делает затяжку и передает ее мне. Я внутренне борюсь с собой, прежде чем подумать: «К черту все» и взять сигарету. Древесный запах наполняет палатку и захватывает мои чувства.

Нейт указывает на вход в палатку.

– Щенок, закрой палатку!

Картер смотрит на него прищуренными глазами, но все же встает и закрывает молнию.

Я подношу самокрутку ко рту и вдыхаю дым, прямо как я видела в фильмах. Дым попадает мне прямо в горло, а затем спускается в легкие. Я кашляю, чувствуя, как все внутри заполняется густым дымом, а затем передаю сигарету Картеру. Секунду спустя мои глаза тяжелеют, и дым, затуманивающий палатку, делает все вокруг мутным и расплывчатым.

Я наклоняюсь к Нейту и смеюсь.

– Мы делаем это в палатке?

Он целует меня в лоб.

– Да, котенок, именно так.

Мои глаза находят Бишопа. Он опирается на локоть, при этом слегка облокачиваясь на Татум. Кажется, что это не случайно. Он усмехается мне, а затем наклоняется к Татум и что-то шепчет ей на ухо. Гнев, ревность и ненависть наполняют меня до предела, и я перевожу взгляд на Тилли, пытаясь найти что-нибудь, чтобы отвлечься от Бишопа.

– Тилли! Подойди сюда. – Машу ей после того, как она делает глубокую затяжку. – Ого, – смеюсь я, когда она садится между мной и Нейтом. – Ты делаешь это как настоящий профессионал.

Она пожимает плечами.

– Я курю не в первый раз.

Нейт хватает ее и усаживает к себе на колени.

– Сейчас ты чертовски сексуальная. Я мог бы тебя съесть.

– Пожалуйста, не здесь, – бормочу я.

Затем я забираю самокрутку у Татум, подношу ее ко рту и делаю еще одну затяжку. Я позволяю необычному привкусу оставаться у меня на языке, закрываю глаза и чувствую, как каждый дюйм тела расслабляется все сильнее и сильнее. Все проблемы и переживания, которые мучили меня тридцать минут назад, теперь ничего не значат. Бишоп напротив меня что-то шепчет Татум на ухо? Неважно. Я лежу на спине. Картер наклоняется, опираясь на локоть, и забирает у меня ее.

– Нужно делиться, Мэди. Затянулась, передай! – смеется он, склоняясь ко мне.

Я тоже смеюсь.

– О, Картер, – громко объявляю я. – Я никогда ничем не делюсь, и если кто-то считает по-другому, то я готова доказать обратное десятью разными способами.

Палатка затихает, все понимают смысл моих слов. Все, кроме Картера. Глупый Картер. Я подношу руку к лицу, но дым такой густой, что я едва могу разобрать очертания пальцев.

– Но! – добавляю я. – Я могу сделать исключение.

Рука скользит по моей ноге, и я знаю, что это не рука Бишопа. Эта ладонь слишком мягкая.

– Да, мне повезло.

Я поворачиваю голову туда, где, насколько я знаю, находится Картер.

Нейт смеется, но его смех звучит как-то приглушенно.

– Может, нам стоит найти кого-нибудь для Хантера. Тогда можно устроить одну большую оргию.

Переполненная гневом, злостью и ревностью – ревностью, потому что сейчас Татум, вероятно, трогают руки Бишопа, – я теряю способность о чем-либо думать. Все мое тело сжимается, на лбу выступают капельки пота. Эта единственная мысль заставляет меня чувствовать возбуждение, ненависть, ревность и… похоть? Почему? Почему это меня заводит? Раздосадованная на саму себя из-за того, какая каша творится у меня в голове, я переворачиваюсь на живот.

– Хей. – Я хихикаю, мои глаза полуоткрыты, а движения замедлены. Я кладу голову на руки. – Хантер может поиграть со мной. Я могу справиться с двумя одновременно… просто спросите Бишопа. Он знает, на что я способна в постели.

Руки обхватывают мои лодыжки, и внезапно кто-то резко тянет меня в сторону, переворачивая на спину. Да, эти руки… это руки Бишопа. Он наваливается на меня сверху, его губы спускаются к моему уху и прикусывает мочку.

– Осторожно, котенок. Я тоже не люблю делиться.

– Будь осторожен. – Я толкаю его в грудь, и он смеется. – Возвращайся туда, где ты был.

Бишоп вытаскивает свой телефон и светит в угол, где кто-то целуется. Хантер и Татум. Должно быть, они случайно столкнулись после того, как дым в палатке стал слишком густым.

– Хм, – бормочу я, наклоняя голову.

Он снова смотрит на меня, прижимаясь губами к моим.

– Но почему это тебя так беспокоит, котенок? Нам стоит поговорить?

Картер позади меня шепчет:

– Пожалуй, я пойду. – Затем он быстро выскальзывает из палатки, выпуская часть дыма. По крайней мере, теперь я могу видеть профиль Бишопа, как раз в тот момент, когда на фоне начинает играть «The Diary of Jane» от Breaking Benjamin.

– Я не знаю. Я не очень привыкла к такому, – отвечаю я.

– К какому? – шепчет он мне сквозь зубы, толкая меня на спину.

Он широко расставляет мои ноги вместе со своими, его член упирается в меня – в самое чувствительное место.

– К такому! – я жестикулирую между нами. – Я… я не думаю, что могу просто заниматься сексом, не испытывая чувств. Я не ты.

– Почувствуй это. – Он берет мою руку и опускает ее, прижимая к своему напряженному члену. – Это все, что тебе нужно чувствовать.

– Я предупредила.

Он игнорирует мои слова, вжимаясь в меня бедрами.

– Я знаю, что делаю.