Серебряный лебедь

– Что ж, тогда мы квиты, потому что из-за тебя у меня болит кое-что другое.

Я толкаю его с легкой улыбкой.

– Так ты и правда ненавидишь меня так сильно, да? – игриво спрашиваю я, пока мы идем к остальным.

– Да. Не буду лгать, но это только потому, что у меня есть множество вопросов, подозрений и фактов. Но так уж вышло… что ты заставляешь мой член сильно напрягаться.

– Хм, – бормочу я, когда мы выходим к пляжу. – И после этого мужчины говорят, что с девушками сложно? Прямо сейчас, Бишоп Винсент Хейс, ты это опроверг. – Издеваюсь я над ним.

Он останавливается и хмуро смотрит на меня, скривив губы.

– Чего-чего?

Затем он бросается на меня, хватает меня за бедра и перекидывает через плечо.

Я громко кричу, ударяя его по заднице рукой, в то время как все остальные хихикают.

– Бишоп! – кричу я, когда он подбрасывает меня в воздух. Я машу руками, а моя спина и задница с громким всплеском ударяются о воду, покрывая все вокруг тысячами колючих брызг.

Тридцать минут. Вот сколько я провела с Бишопом. И он нанес мне куда больше синяков, чем только можно себе представить.

Глава 24

– Итак, мы собираемся и дальше игнорировать тот факт, что ты и Бишоп Винсент, черт возьми, Хейс, очевидно, трахаетесь? – возмущенно заявляет Татум, натягивая свои джинсовые шорты.

Я тоже натягиваю свои маленькие черные шортики, застегиваю их, а затем надеваю свободную белую рубашку в стиле «оверсайз» и заправляю ее на одну сторону.

– Если честно, я и сама не знаю. Мы просто спим вместе, вот и все. И несмотря на то что я вам все рассказала, это не означает, что я собираюсь это обсуждать.

Я многозначительно смотрю на Татум и Тилли.

– Я ничего и не говорю. – Татум качает головой, на ее губах играет легкая улыбка. Но затем она исчезает. – Но, пожалуйста, будь с ним осторожнее. Они опасны, Мэди.

– Я знаю, как о себе позаботиться, – успокаиваю я ее с улыбкой.

Затем я поворачиваюсь к Тилли и киваю в ее сторону.

– Что произошло между тобой и Нейтом?

Она замирает, натягивая свободные джинсы.

– Ничего такого.

Я недоверчиво щурюсь.

– Не говори ерунды.

Она выдыхает.

– Я не знаю. Прошлой ночью мы переспали.

Она нервно смотрит на Татум.

Татум замирает, глядя на меня и Тилли.

– Что? Ой, да перестаньте. Будто бы мне есть до него дело. Я была абсолютно серьезна, когда сказала, что использовала его так же, как он использовал меня. Если у тебя с ним был крутой секс, я только рада, честное слово.

– Хорошо, – с облегчением говорит Тилли. – Но он… я не знаю. Сбивает меня с толку.

– Ага, в этом весь Нейт. Он придурок, – усмехается Татум.

– Нет, дело не в этом, – бормочет Тилли. – То есть он, конечно, придурок и все такое, но в нем есть что-то другое.

– Хм. – Я смотрю вдаль. – Интересно.

Тилли смеется, собирая свои пастельно-розовые волосы в высокий хвост.

– Это ерунда.

Я наклоняюсь, достаю бутылку Grey Goose[21] и ставлю в центр стола красные бумажные стаканы.

– Конечно, я не совсем так представляла себе кемпинг. – Я шутливо закатываю глаза. – Обычно я хожу в поход немного иначе.

– Мы в курсе. – Татум усмехается. – Тебе нужно было взять с собой твое оружие!

На моем лице появляется испуганное выражение.

– Что? Нет, ни за что. Это… нет, точно нет. Это идет вразрез со всем, чему меня учил отец.

– Что ж, может быть, мы все когда-нибудь сможем пойти пострелять вместе. Я никогда не стреляла из пистолета.

Тилли задумчиво смотрит вдаль.

– Это отличная идея! – восклицаю я, в упор глядя на Татум.

– Что? – Татум делает невинный вид. – Просто… может быть, ты могла бы застрелить Бишопа, а люди подумали бы, что это произошло случайно.

Мы все смеемся. Держась за живот, я вытираю слезы со щек.

– Знаешь, – говорю я, наливая в стакан водку и открывая апельсиновый сок. – Когда я только пришла в Риверсайд, я понятия не имела, чего ожидать. С моими прошлыми школами всегда были сложности.

– Почему? Ты, наверное, самая крутая девчонка из всех, кого я когда-либо встречала, – говорит Тилли, а затем смотрит на Татум. – Не обижайся.

Татум прижимает ладонь к сердцу, изображая невыносимую боль, а затем хихикает.

– Потому что я просто… не вписывалась. Девочки ненавидели меня. – Я качаю головой. – Единственная школа, в которой все было более-менее нормально, находилась в Миннесоте. Но это только потому, что я встречалась с квотербеком[22]. – Я смеюсь. – Он был жутко популярен, и все ненавидели меня за то, что он выбрал именно меня, но, во всяком случае, они делали это молча. – Я делаю глоток из стакана. – По крайней мере, пока мы не расстались.

– Что ж, если это как-то тебя утешит, – бормочет Татум, опуская свой стакан, – никто не относился ко мне так хорошо, как вы двое. Но… мне и самой никто не нравился, так что все в порядке.

Я улыбаюсь, поднимая свой стакан.

– За нас!

Мы чокаемся и пьем.

Татум ложится на спину.

– Может, мы такие одиночки из-за того, что не пьем вместе с остальными?

Я опираюсь на локти.

– Наверное, но нам ведь и раньше никто из них не нравился, так что какая разница?

– Тук-тук!

– Не входи. Мы голые! – Татум злорадно смеется.

Застежка-молния раскрывается, и Картер с ухмылкой входит внутрь палатки.

– Ох, я разочарован.