Серебряный любовник

Ключ, который мне дали, не срабатывал. Дверь не была ни электронная, ни с чипом; очевидно, кто-то запер ее на засов после двух ночи. Все опоздавшие обречены куковать на веранде.

Но он накрыл замок ладонью, затем провел по краю двери, и изнутри послышалось приглушенное скольжение: замок открыт, распоры возвращаются в свои гнезда.

Таким образом, его нельзя было выставить за дверь. Или, вероятно, любого из них. Я спросила:

— Разве это легально?

— Нет. Мы имеем право использовать кодовые ключи только чтобы помочь человеческому спутнику.

— А если предположить, что человеческим спутником может оказаться вор или убийца?

Он покачал головой:

— Никто подобный не сможет нами воспользоваться. Все клиенты тщательно проверяются.

Мы вошли в тусклое, предрассветное здание. Он тихо поднимался по лестнице позади меня. Четыре пролета. Он мог бы, подумала я, в равной степени бесшумно взбежать вверх по всем четырем на скорости в тысячу километров в час.

Мы поднялись в мою квартиру. Пока я разбиралась с временной слепотой, он оглядывал все вокруг, как обыкновенный посетитель.

— Тебя здесь недавно.

— Откуда ты знаешь? — Мне было только лишь любопытно, он не удивил меня.

— В этой комнате нет твоего запаха, — ответил он.

Джейн:

Он спросил: «Что за духи на тебе?» «Я не душилась…» «Значит, это ты». «Человеческое тело должно казаться тебе отвратительным, если ты можешь ощущать наш запах». «Он невероятно соблазнителен…»

И я услышала свой оборонительный ответ:

— Ты хочешь сказать, что человеческие привычки воняют человеком?

И Сильвер-ставший-Верлисом сказал:

— Иногда. Но я имел в виду не это. У тебя свой уникальный, личный парфюм. Ты, Лорен, хорошо пахнешь. Молодо, свежо и привлекательно. Эта комната пахла бы так же, если бы ты провела в ней больше 48 часов.

— А если бы я много курила?

— Тогда она пахла бы тобой и множеством сигарин.

Я стояла у окна, разглядывая моего гостя. Казалось, он никуда не торопился; сколько времени отводилось на этот тест плоти?

— У меня достаточно большой опыт, — проговорила я. Тоже оборона?

— Да, Лорен… Я снова произношу твое имя; ты не против? Спасибо. Видишь ли, они просматривали всю публику в садах в поисках подходящего кандидата. Затем они активировали, в каждом случае, быстрое сканирование. Ты знаешь, что такое делают?

— Я думала, это запрещено всем, кроме полиции, военных и госпиталей.

— Конечно. МЕТА входит в члены первых двух, так как ее спонсирует Сенат. Однако, уверяю тебя, по закону они обязаны уничтожить все просканированные данные в тот же момент, как просмотрят их.

— И что там говорилось?

— Они мне не сказали. Секунду.

Я наблюдала за ним: он не размышлял, хотя так оно выглядело. Он прогонял какие-то компьютеризированные результаты через свой внутренний монитор-сознание.

— Если ты можешь перечитать данные, — сказала я, — то они не были уничтожены, не так ли?

— Были, — отрицал он, — но я все еще могу их прочесть.

— Как?

— От машины к машине, Лорен. Все просто.

— Что там сказано? — снова потребовала я.

— Приблизительный возраст — семнадцать. Здоровая и умеренно вскормленая. Недевственна и сексуально активна. Нет признаков болезней, абортов или беременностей. Пара других комментариев. И те в большей мере технические, нежели физиологические.

Я опустила глаза.

— Что ж, ты опытная и подходящая, что я и так бы сообразил, раз они тебя выбрали, верно? Но ты все равно очень нервничаешь.

— Ты заметил.

— Возможно, я просто ожидал этого. А еще ты кажешься сообразительной и одаренной богатым воображением, и стеснение сопутствует обоим этим качествам.

— Но не в твоем случае, конечно.

— Стеснение? Нет. Точно не в моем.

— Бесстрашие, — сказала я. — Всемогущество. Совершенство.

— И страстное желание, — прибавил он, — доставлять удовольствие.

Что-то в его голосе… что же это… ирония… или что-то более сильное и весомое?

Я пересекла комнату и встала перед ним. Верила ли я хотя бы, что мы вместе?

— Слушай, — сказала я. — У меня… Я хотела бы сказать кое-что.

— Да, конечно.

Деликатный. В его глазах заинтересованность и веселье. Нежный. Глаза возлюбленного. Друга.

Я облизала губы и произнесла имя, будто одна капля воды упала в пруд света:

— Джейн.

Одна-единственная реакция. Медленно лицо его стало серьезным и сосредоточенным. Он ответил, но лишь снова повторив это одинокое имя.

— Джейн. — Ни вопроса, ни ответа.

— Да, Джейн. Помнишь ли ты Джейн?

— У меня есть воспоминания. Я сказал тебе это почти сразу же, как мы встретились.

— Воспоминания о Джейн.

— Помимо других людей и событий, у меня есть воспоминания о Джейн.

— Помимо других… но она, — сказала я, — она была больше чем просто люди и события. Разве нет? Я думала, она была… — Я была убеждена, что мне стыдно будет произносить такое. Теперь же мной двигала страсть, насилие в голосе, которое испугало меня. Будем честны. Я хотела обладать им. Да, даже если это доставит удовольствие Шарффи и МЕТА. И все же…