Серебряный любовник

Есть в нем что-то отвратительное. Если бы я не прочла о нем, подумала бы я так же? Конечно, да.

Мои апартаменты расположены за большим сквером-площадью, в блоке, выходящем окнами на парк с водопадом. Лифты ароматизированы и мягко возносят тебя на десятый этаж. Только я одна живу там.

Я подробно опишу апартаменты. Нет, поверьте, вы хотите о них узнать.

Я уже сказала, что ванная мраморная. Есть и кухня тоже. В ней все автоматизировано. Для маффина ты нажимаешь одну кнопку, другую — для стейка. Но и пространства достаточно, чтобы поесть, и полно гаджетов поиграться: кофемолка, соковыжималка, хлебопечка — игрушки для богачей.

Простите, все это не имеет значения. (И спальня тоже не имеет значения, хотя стены ее и обиты бархатом, который мягко меняет цвет в зависимости от времени суток, мимикрируя и усиливая игру внешнего или внутреннего искусственного освещения).

Что имеет значение, так это центральная комната. Позвольте мне провести вас.

Стены окрашены в кремово-белый. С потолка свисает бледно-золотистый бумажный абажур, прошитый золотыми же стежками, а сам потолок окрашен в голубой цвет, имитирующий голубое небо снаружи, и поверх — острова облаков. Птицы на нем тоже изображены: маленькие арбалетики-стрижи. И мираж нежнейшей радуги, переброшенной от левого угла у двери к ближайшему к окну углу. Смотрится очень реалистично. Мебели немного, но повсюду чудесно сделанные полки, а на них — свечи всех красок спектра, установленные в хрустальные блюдца соответствующих либо контрастных цветов. Есть и зеркало, изрисованное листиками, цветами и холмами.

Вы уже начинаете узнавать эту комнату? Полагаю, что да.

И ковер тоже есть, от стены до стены. Он буквально состоит из сотен маленьких полосок и квадратиков разных цветов. Зеленые меховые подушки разбросаны по нему. И есть диван, задрапированный восточными шалями. И голубые шторы с маленькими серебряно-золотыми картинками.

Здесь даже есть черная дверь, которая в квартире неуместна и которая расписана как еще одно небо с парящим в нем на огромных гусиных крыльях кораблем с золоченой пушкой в боку (часть дверной ручки).

Да. Это их комната на улице с именем «Терпимость». Комната Джейн и Сильвера, та, что он расписал, та, которую они обставили вместе.

Впервые увидев это место — одна из посланников, Лили, привела меня, — я издала какой-то нечленораздельный звук, когда комнату залил свет подобно заре, рожденной в золотой лампе.

Лили только посмеялась и вышла.

Первый шок был абсолютным. Второй — более медленным и тяжелым, мучительным. По причине двух очевидных фактов. Квартирка на улице Терпимости была обставлена бедняцки, так как иного выбора не было. Эта квартира, хотя и копировала в точности обстановку, была роскошной. Занавески шелковые, абажур из пергаментной бумаги. Ковер не сшит из сотен лоскутков, а соткан единым изделием, разбитым на цветовые составляющие. А другая причина — я видела, что комнату расписал он. Опять же. Именно он. Верлис. Тщательно копируя, без единого отклонения, доверяя на сто процентов надежной памяти Сильвера.

Но тогда для кого же создавалась эта комната-копия? Для Джейн? Вероятно, нет. Думаю, гнев и горе свели бы ее с ума. Значит, для кого-то, кто знаком с прошедшими событиями, но не переживал их. Еще хуже.

Еще хуже.

Я спросила его об этом. Это было первое, о чем я спросила, когда мы встретились. Когда пришла Зои и отконвоировала меня к нему, к королю Райского Ада. А произошло это на следующую ночь после моего прибытия, сразу же, как опустились «сумерки».

Так что теперь мне нужно написать об этом. О том, как я снова повстречала его здесь.

К тому времени, ко второму вечеру, я так никого и не увидела в округе, даже из окон, кроме нескольких роботов, прибирающихся и подстригающих парк. (Деревья и кусты растут. Они даже иногда сбрасывают листья. Однако, это неживые деревья и кусты).

Но все же, когда мы с Зои вышли на площадь и пересекали ее, я заметила около восьми или десяти моих коллег-избранных, будто разбросанных то тут, то там по улицам и скверам; все они держались на расстоянии друг от друга. Хотя они рассматривали разные вещи вокруг — высокие здания, деревья, летучих мышей и тому подобное.

Поначалу я думала, что Зои и Лили принадлежали к человеческому контингенту. Теперь я очнулась. В вечернем освещении я смогла разглядеть, что Зои не представляла собой просто особенно изящную смертную девушку. Когда она со свистом проносилась мимо на своем флотборде, в точности как Лили, только кто-то уж совсем слепой не заметил бы, что она была не просто человеческим существом, а чем-то большим.

Разумеется, мне было интересно, — они так молоды и совсем не похожи на богов, — но мое любопытство подавлялось приступом напряженной паники.

Зои, видите ли, не потрудилась сообщить мне, куда мы направляемся, что меня ведут к нему.