Серебряный осел

— Да, уважаемый… мм… Хемуасет. Не скажете ли вы, что вас гнетет и что нужно сделать, чтобы вы покинули телесную оболочку нашего друга Стира Максимуса?

Пару мгновений ничего не происходило. А затем осел заговорил не своим, звонким да громким, а глухим старческим голосом:

— Сенеб! Радуйтесь! Я Сетне Хемуасет, верховный жрец Птаха Мемфисского, главный царский архитектор, сын его величества правогласного Осириса-Рамсеса Усермаатра!

— Правогласного, значит, покойного, — прокомментировал юный тартессит.

— Зачем была потревожена моя душа Ка? — жаловался Стир-Хемуасет. — Зачем ее позвали с блаженных полей Иару и заставили вселиться в этого мерзкого и вонючего осла?! Горе и печаль мне!

— Но-но, полегче! — уже своим голосом возмутился рапсод. — Это кто из нас вонючий, принц сушеный?! Я, между прочим, каждый день совершаю омовения! Даже в термы хожу!

Он не стал уточнять, что за все это время побывал в банях лишь единожды.

— Кто же позвал вас, о принц? — вопросила Орланда.

— Темный. Темный Бог.

Присутствовавшие переглянулись. Вот оно, слово истины.

— Можете ли вы уйти по своей воле? — присоединилась к сестре Ласка, с надеждой впившись взглядом в поникшую ослиную морду.

— Нет, — покачал головой осел-двоедушец. — ОН не отпускает меня. Велел добыть для него Книгу Тота.

— Ой, это та самая книга, что находится где-то в Мемфисе! — заржал Стир. — Я вам рассказывал!

— Да, — подтвердил древнеегипетский царевич. — я сам спрятал ее в гробнице Нефера, из которой сначала и выкрал.

— Хотел бы я хоть одним глазком глянуть на эту Книгу! — возбужденно потер руки Кар. — Это нечто такое… Неописуемое! Она дает власть над всеми тварями земными и подводными, позволяет путешествовать мирами и наблюдать движение светил.

— Верно! — молвил Вареникс. — И еще много чего может сделать тот, в чьи руки попадет сия любопытная книжица.

— Избави вас Птах и Ра-Атум к ней прикоснуться! — возопил Хемуасет. — Неосторожный человек может приблизить конец времен, конец Геба!

— А что ж делать? — не поняла Орландина. — Выйти без нее из Стира вы не можете…

— Не могу, — согласился восставший дух.

— А искать не позволяете…

— Не рекомендую, — дипломатично уточнил принц, и члены маленького отряда поняли, что первый шаг по дороге, ведущей в Мемфис, ими уже сделан.

И правда пора, а то засиделись они в этом Танисе, будь он неладен! Одни сплошные неприятности.

Рыцари Круга Стоячих Камней уже второй день пристально наблюдали за лихорадочными перемещениями осла и его приятелей по старому Мемфисскому некрополю.

«Что-то у них там не срабатывает», — думал Парсифаль, а Гавейн привычно винил во всех бедах длинноухого.

— Это он, сучий потрох, воду мутит! — авторитетно заявлял крепыш. — Не иначе как слежку заметил и теперь следы заметает! Надо бы чуток пощекотать им нервишки. Может, порасторопнее станут?

Блондин закатывал очи горе.

— Ты же слышал, что говорил понтифик? Не высовываться ни в коем случае! Вдруг они сдуру решат уничтожить Книгу? Представляешь, что с нами тогда святой отец сотворит?!

Здоровяк нервно поежился. Воображать себя навозным червем, копошащимся в чужом дерьме, ему было, мягко говоря, неприятно.

— Блин! — сплюнул в сердцах. — И не отлучишься же никуда, елы-палы!

— Эх! — размечтался Перси. — Сейчас бы пивка холодненького! А к нему вяленых кальмарчиков или креветочек вареных…

— Заткнись! — залился слюной Гавейн.

— В чем проблема, парни?! — раздалось рядом. — Присоединяйтесь! У нас есть и то и другое!

Гвардейцы Артория как по команде повернули головы на голос… да так и обмерли.

В двух шагах от них, разложив на мраморной могильной плите немудреную закусь вокруг пяти или шести кувшинчиков, увенчанных обильной пеной, устроилась парочка… песиголовцев. Повернув к Гавейну с Парсифалем зловещие волосатые морды, собаколюди тыкали руками на свой стол, приглашая рыцарей разделить с ними полуденную трапезу.

— Во! — констатировал бородач. — Уже глюки начались с жары да с голодухи!

— Напекло, наверное, — неуверенно поддержал его блондинчик.

— Сами вы призраки! — обиделся песиголовец по крепче. — Их угощают на дурняк, а они еще носы воротят

— Компания им, видите ли, не подходит! — возмутился и второй.

— Держись, брат! — прошептал Гавейн. — Это ОНА балует…

— Кто? — тоже перешел на шепот блондин.

— Книга! Помнишь, батюшка предупреждал?

— Ага!

Однако от пиршественного «стола» шел вовсе не морочный дух. А очень-даже аппетитный. Рыбно-пивной.

Выходцы же с того света словно нарочно чавкали что есть мочи, шумно заглатывали напиток да знай нахваливали:

— Ох, ну и чудо!

— Вот это пивко!

— Дразнятся, подлюги! — скрипел зубами крепыш. — Вот сейчас плюну на все, подойду и проверю, что у них за пойло.

— А они тебя цап, и прямиком на тот свет!

— Обломятся!

— Проверь, — подначил Парсифаль, не думая, что его компаньон осмелится на решительный поступок.

Все-таки бывший христианин. А те страшатся играть в недозволенные игры с представителями Малых Народцев.

— Эй! Ты куда, остолоп! Я же пошутил!

Между тем Гавейн вразвалочку подошел к песиголовцам, степенно поздоровался:

— Привет честной компании! Хлеб да соль!